Юрий Вилинов

отрывки из книги 

На краю Великого Луга и Дикого Поля..

Многие из нас, путешествуя на юг по автодороге Москва-Симферополь, проехав от Запорожья около 50 км по сильно загруженному участку дороги с десятком затяжных подъемов и спусков, вдруг встречают городок с необычно загадочным названием Васильевка и его знаменитую "тарелку" ГАИ.

Здесь дороге поворачивает круто влево на Крым в когда-то печально известную Дикую Степь, владения Восточного Ногая. Каждый из водителей старается побыстрее проехать это сооружение "тарелку" ГАИ), где на вас пристальным взором смотрят работники дорожного надзора в полной камуфляжной форме, как на границе.  только мельком успели вдруг полюбоваться мостом, речкой, стоящим на другой стороне речки, как трехпалубный корабль, автовокзалом. Но "тарелка" ГАИ насторожила вас и настроила на другое - как бы побыстрее покинуть это место...

И если бы вы на участке автодороги от Запорожья до Васильевки на любом другом съезде вдруг свернули вправо и проехали 1-2 километра - то перед вашим взором открылась бы панорама бескрайнего Каховского водохранилища, земель бывшего Великого Луга; здесь вы бы непременно увидели и скифские курганы. Да, вы ехали параллельно когда-то знаменитому, воспетому народом Великому Лугу. Вы проезжали границей земель Запорожского казачества, этой "Вольной казацкой Республики", как метко когда-то определил Карл Маркс. Вы проехали знаменитую р.Конку у с.Григорьевка, речку Ян Чокрак (Красную речку) у с.Янчекрак и в Васильевке проезжаете р.Кара Чокрак (Черную). Вот и выходит, что там когда-то пролилась красная (казацкая) кровь, а здесь - черная татарская).

И если бы вы у "тарелки" вдруг свернули не налево, а направо, проехав 300 метров, на первом съезде съехали в город, то через несколько минут перед вашим взором открылась бы панорама перепутанных в сказочном своеволии строений. Именно так писал Л.С.Макаренко в "Педагогической поэме":

"На краю знаменитого Великого Луга, кажется, на том самом месте, где стояла хата Тараса Бульбы, в углу между Днепром и Кара Чекраком неожиданно в степи вытянулись длинные холмы. Между ними Кара Чекрак прямой стрелкой стремится к Днепру; даже и на речку не похож - канал, а на высоком берегу его чудо. Высокие зубчатые стены, за стенами дворцы, остроконечные и круглые кровли, перепутанные в сказочном своеволии".

Немногие в Васильевке догадываются, что эти строки из "Педагогической поэмы" имеют непосредственное отношение к их родным местам, а название города имеет прямое отношение к личности Василия Степановича Попова, генерал-майора, почетного члена Российской Академии Наук, действительного тайного советника, личного секретаря графа Потемкина при Екатерине II, прах которого покоится на Лазаревском кладбище Александро-Невской Лавры в Петербурге между могилами Михаила Ломоносова и Петра Разумовского. И вот когда после второй Русско-Турецкой войны 1768-1774 гг., в которой Россия одержала убедительную победу, /"...а вы знаете, что в первой Русско-Турецкой войне 1736-1739 гг. Россия потерпела поражение? Что в этой войне проявили героизм запорожские казаки? Но в войска была занесена чума, и даже на сам остров Хортицу, где был устроен госпиталь, тоже... Русские войска ушли восвояси, а здесь на протяжении 30 лет чума продолжала свирепствовать. Может быть, и по этой причине тоже Запорожская Сечь уже не могла возродить былую славу?.." А.М.//

Когда в 1775 г. Запорожское Казачество было ликвидировано указом Екатерины II как класс, когда были изгнаны турки из Крыма, встал вопрос: как быть с Крымским Ханством?

Екатерина II решила этот вопрос оригинально - поеду к последнему Хану Шагин Гирею и уговорю его добровольно присоединиться к России. Так и было сделано. В 1787 г. свита высадилась у острова Хортица. Кортеж в сто с лишним карет (говорят, их было 105) двинулся на юг и последовал землями бывшей Запорожской Сечи. Екатерина раздавала земли Запорожского казачества приближенным своей свиты. Так появились новые названия селений помещиков Балабина, Канкрина... Проехав несколько километров, кортеж остановился на отдых. Отдохнув, на следующий день стали решать, как дальше ехать. Одни советовали прямо на юг. Екатерина II решила: будем ехать вдоль плавней и Днепра. Так и было сделано, а селение и сейчас носит название Царицын Кут. Когда кортеж проехал еще несколько километров, к царице обратился В.С.Попов с просьбой дать ему облюбованную местность. Согласие было получено. И территория в 43 тыс. десятин земли с селениями Янчекрак, В-Криница, Скельки достались Василию Степановичу Попову, личному секретарю графа Г.А.Потемкина. Далее кортеж проследовал в сторону Херсона, а по пути достались земли и другим приближенным.

//У Запорожского казачества, этой Вольной Казацкой республики, за столетия сложилась значительная территория вместе с Великим Лугом. Северной границей ее было с.Кодаки, где впадает р.Самара в Днепр (между нынешними городами Запорожьем и Днепропетровском). Это там поляки построили крепость, чтобы не пропускать на вольные земли казачества украинцев, которые бежали на юг от гнета помещиков и польской шляхты. Она несколько раз разрушалась запорожцами, а в 1699 г. - Петром I. Южной границей Сичи был нынешний город Каменка-Днепровская, имевший до того множество названий: Камяной Затон, Крымский базар, Крымская Каменка. Какими бы ни были отношения запорожцев с Крымским Ханством после набегов татар, но с ними после можно было договориться о выкупе захваченных женщин и детей, решить другие, даже дипломатические вопросы. А.М.//

Как мы знаем, Екатерина II доехала до Бахчисарая и уговорила Хана присоединить Крым к России. Ему было выделено 200 тыс. рублей и Шагин Гирей отправился со своей свитой в Воронеж, где ему строился новый дворец. Но не прижился там, через год проследовал через Молдавию и Турцию, где и был казнен турецким Пашой. Став собственником территорий Таврии, В.С.Попов уделял значительное внимание религии, медицинскому обслуживанию. Самое первое упоминание о строительстве церкви в Васильевке относится к 1792 г. Здесь была открыта больница на 10 коек, одними из первых здесь начали вести метрические записи.

По-видимому, одним из первых, еще при Василии Степановиче, был построен флигель (западный), тот, в ворота которого в ноябре 1925 г. въехал А.С.Макаренко с целью устройства в поместье детской колонии. Построен флигель в готическом стиле и, наверное, немцами-меннонитами, которых поселила на о.Хортицу Екатерина II. А вообще поместье в Васильевке строилось поколениями Поповых на протяжении всего столетия. Но о самих Поповых - в отдельной главе.

Дом по переулку Дружбы, 2

Одним из первых сооружений в Васильевке является этот дом. Как рассказывала Софья Глебовна Перовская, ей об этом говорил дедушка Василий Львович. Он это вычитал из имеющихся тогда документов у Поповых. Дом был полностью деревянным. Строился он из деревянных конструкций кораблей, разбитых в Русско-Турецкую войну 1778-1784 гг. Колонны на входе были также деревянными. В довоенное время в ней располагалось районное руководство и его отделы.

Северный флигель и Перовские

В 1975 г. руководство местной межхозяйственной дорожно­строительной организации МДПМК-156 обратилось к тогдашнему председателю Васильевского горсовета Полеву Н.Н. с просьбой разрешить произвести ремонт северного флигеля под жилье сотрудникам. До этого несколько лет назад в нем жили преподаватели местного интерната. Жили, пока можно было жить. Состояние флигеля было ужасное - крыша протекала, пол между первым этажом и подвальным помещением был во многих комнатах разрушен (там накануне местные пацаны устроили пожар), в одной из основных стен просвечивалась трещина в 10 см (несколько месяцев подвальное помещение было залито водой), двор был завален метровым слоем мусора, который сюда сносили жители близлежащих домов как на свалку.

Николай Николаевич не дал согласия и рассказал следующее: через Васильевку в 1965 г. проезжали какие-то туристы-французы, ухитрились отклониться от маршрута, заскочили на территорию поместья, зафотографировали, что смогли, и написали жалобу в ООН. Написали приблизительно так: "Посетили мы поместье своих предков в Запорожской области и ужаснулись - как же можно такое богатство так содержать. Помогите". Эта жалоба поступила в Верховный Совет СССР, затем в УССР, затем в Запорожский облисполком, теперь на постоянном контроле и нам ежегодно выделяется 30 тыс. рублей, но они не используются, т.к. нет специалистов. Правда, пытались отремонтировать кровлю на рядом находящемся флигеле, но там плитка из чистого цинка, не знаем, что с ней делать, подремонтировали восточный флигель и устроили там музей. Выселили жителей из северного флигеля - больше там жилья не будем устраивать. Вот общественное какое-нибудь здание пожалуйста. И мы получили решение горсовета о согласии на размещение в северном флигеле конторы дорожно-строительной организации, что и было сделано к ноябрю 1977 г. - 60-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции.

С энтузиастом на восстановлении флигеля трудились многие работники организации: конторские работники - что они будут работать в центре города, простые рабочие-специалисты - что они сделают порученное дело не хуже каких-то реставраторов, с которыми никак не договорятся районные власти. Работа по восстановлению флигеля была проведена за счет средств и силами дорожно­строительной организации.

Особенно отличились каменщики Затынацкий Н.З., Кульчицкий М.А., водитель автомашины руководителя Голец Виктор - это его предложение посадить во дворе елочки. И вот 6 ноября 1977 г. админуправленческий персонал уже отмечал новоселье в подвальном помещении Северного флигеля. Было шумно и весело, много тостов. Правда, представителей от руководства района и города не было...

На этом новоселье после многочисленных тостов прозвучал и такой вопрос: "А говорят, в этом поместье когда-то был управляющим Перовский, может быть, поговорим с дедом Сылкой (на то время ему было около 90 лет), может он что-нибудь расскажет? - он часто сидит на базаре около ларька, где продают пиво..." Из глубины сидевших за столом веселых представителей торжества прозвучал трезвый голос механика Рыбальченко Валентина Алексеевича: "Я знав діда Василя Перовського, він же колись робив на "засолці" в Райспоживспілці, а зараз живе десь у Кушугумі". Многие приняли этот ответ за шутку. Но через несколько месяцев Рыбальченко В.А. подошел и говорит: "Я нашел адрес Перовского Василия, он действительно проживает в п.Кушугум под Запорожьем". С того времени началась история новых познаний.

Когда мы прибыли в Кушугум по известному уже нам адресу и у вышедшей к калитке старушки Валентин Алексеевич спросил: "А де дід Василь?11, та ответила: "На рыбалке", и посоветовала по вопросу Васильевского поместья лучше спросить у Софьи Перовской - его сестры, указав ее адрес в Запорожье. Мы в полном удивлении решили посетить и Софью Перовскую. Многое мы познали от встреч с Софьей Глебовной Перовской, праправнучкой той Великой Софьи - народоволки, первой женщины в России, казненной по политическим мотивам, за покушение на царя Александра II в 1881 г. Вот так и вышло, что когда в семье Перовских у Глеба Васильевича родилась дочь, ее назвали Софьей в честь той Великой Софьи. Она не меняла и фамилию. Работала продолжительное время сотрудником Запорожского архива, имеет научные труды. Жаль, сейчас она очень больна и требует помощи. При первой встрече она обратилась с просьбой помочь поправить могилу Перовских на старом кладбище в Васильевке, где похоронены Варвара Степановна Перовская - мать той Великой Софьи, и Анна Ивановна Перовская, ее невестка, жена сына Василия. Мы поправили могилки, сделали ограду, установили портреты, высеченные на гранитных плитках. Интересно и появление Перовских на Васильевщине. Оно произошло в не самое лучшее время для поместья. Из легенд и рассказов мы помним, как после женитьбы одного из Поповых -Юрия на кавказской княжне случилась беда (она выбросилась из башни дворца, построенного лично для нее, поскольку не соглашалась жить в Васильевке). Было это в конце XIX ст. На строительство дворца было затрачено 1,5 млн. рублей серебром. Есть вполне резон считать, что сам дворец построен за 3-4 года, а все поместье возводилось десятилетиями.

Один из флигелей - западный - построенный в готическом стиле, по-видимому, строился в начале XIX века с помощью немцев-меннонитов, которых поселила на Хортице Екатерина II. Так вот, после новоселья в только что построенном дворце, куда были приглашены все близлежащие друзья-помещики (Балабин, Канкрин, Иваненко и др.) и трагической гибели жены все Поповы и друзья-соратники покинули его как проклятое место. После этого поместье стало приходить в упадок. Говорят, Юрий даже рассудка лишился. Управлять же имением назначались, как правило, из местных жителей.

В поместье соблюдался порядок с мая по сентябрь - когда основная свита Поповых в мае ехала на отдых в Крым и в сентябре возвращалась. В этот период кто-то из Поповых мог появиться здесь, все остальное было вольным покроем.

В один из таких периодов отдыхал в Крыму, в Ливадии, один из Поповых, имевший право на наследство (может быть, и Юрий), жаловался собеседнику: "Есть у меня имение, здесь недалеко в Таврии, над Днепром. Но народ бесталанный, управляющих, которых назначаю - гуляки да пьяницы, прибыли не дают..." И вот подходит к ним молодой человек и говорит: "Если меня назначите управляющим, ваше имение через два года будет давать по 50 тыс. прибыли в год".

-  А кто ты такой? - спросил Попов.

-  Я Перовский.

-  А когда ты согласен туда поехать?

-  Когда скажете...

-  Значит, завтра и поедем.

Так с 1897 г. управляющим поместья Поповых стал родной брат Софьи Перовской - Василий Львович. Через год он забрал и свою мать Варвару Степановну в Васильевку. Они тогда жили в имении с.Приморское под Севастополем. Сейчас там совхоз им.Перовской. В Васильевке Варвара Степановна и похоронена в 1904 г., здесь же началась и тайна последнего перед казнью письма Софьи. От достояния истории ничего не скроешь. Как известно, поиски письма велись десятилетиями. Было известно, что хранительницей его была мать, Варвара Степановна. Это она, узнав в Петербурге на свидании в застенках перед казнью, что Софья никого не предаст из оставшихся народовольцев, а спасти ее нет никакой надежды, сняла этот клочок бумажки и хранила его до своей смерти. Ведь Софью царский режим изображал как гулящую девку. Народовольцы будоражили империю на протяжении семи лет, цель была у них одна: убить царя и изменить существующий строй. Стало известно также, что перед смертью Варвара Степановна этот клочок бумаги передала одному из ближайших родственников и сказала: "Хранить сто лет!" Она знала, что через сто лет грядущие поколения оценят, кто была ее дочь, прочитав здравые мысли ее дочери перед смертью. А там было написано: "Дорогая моя мамуля! Меня все давит и мучает мысль, что с тобой. Дорогая моя, умоляю тебя, успокойся, не мучь себя из-за меня, побереги себя ради всех окружающих тебя и ради меня тоже. Я о своей участи нисколько не горюю, совершенно спокойно встречаю ее, так как давно знала и ожидала, что рано или поздно так будет... Я жила так, как подсказывали мои убеждения; поступать же против них я была не в состоянии, поэтому со спокойной совестью ожидаю все, предстоящее мне. Мысленно крепко и крепко целую твои ручки и на коленях умоляю не сердиться на меня. Мой горячий привет всем родным..."

Елена Сегал, автор книги "С.Перовская", нашла это письмо в пятидесятых годах нашего столетия в Праге у одного из Перовских, который в то время работал там в посольстве. Она сняла с него копию, которая приводится в книге. Васильевцы могут гордиться тем, что более двадцати лет это письмо хранилось здесь, у нас.

Что рассказали Перовские

Но уже через год, как Перовский В.Л. стал управляющим, имение стало прибыльным, он с уважением относился к жителям. Как-то при встрече с Софьей Глебовной и ее двоюродным братом Александром Павловичем в 1984 г., рассматривая одну из фотографий, где был изображен автомобиль с пассажирами, Александр Павлович сказал:

- Это автомобиль "Руссо-Болт", один из первых на Украине, подаренный Перовским В.Л.Юрием Поповым за хорошую службу. Вот сидит на переднем сидении водитель, за ним Василий Львович, а на подножке - я. Мне тогда было 4 года. Это 1904 г. Мне Василий Львович помог получить хорошее образование. Я в 1925 г. Закончил Казанский университет, до войны работал сотрудником заповедника "Аскания-Нова".

Фото находится у Софьи Глебовны. Как мы узнали позже, Александр Павлович - сын одной из сестер Василия Львовича Перовского. Когда он родился в 1900 г. и в скором времени мать умерла, то Василий Львович взял его на воспитание.

Однажды, едучи на тачанке по селу осенью, Василий Львович увидел полураздетого мальчика, остановил извозчика и сказал секретарю: "Пойди, узнай, чей он, надо бы купить ему какую-нибудь одежку и обувку на зиму". И в скором времени было выполнено.

Невольно может сложиться мнение, что вся затея со строительством и обустройством Васильевской усадьбы для семейства Поповых были чем-то вроде удовлетворения непомерных амбиций тешащейся знати. Но на самом деле это имение к началу нынешнего столетия приобрело славу одного из богатейших и высокоразвитых хозяйств империи. В начале века в Васильевке были введены в строй электро- и метеостанция, которую включили в сеть метеослужбы России. В самом же дворце создали обсерваторскую площадку с телескопом, смотреть в который имели возможность как персонал усадьбы, так и местные крестьяне.

Кстати, представление советской историей Поповых как жестоких эксплуататоров, превративших поместье в неприступный для простонародья бастион, судя по воспоминаниям старожилов, мягко говоря, не соответствовало действительности. Усадьба была открыта для местного населения, которое традиционно праздновало во дворце рождественские елки, а по воскресеньям Васильевская молодежь имела возможность танцевать под аккомпанемент созданного Юрием Поповым симфонического оркестра. А что касается электростанции... В имении была самая высокая заработная плата в Мелитопольском уезде. Все специалисты, начиная от конюха и кончая управляющим, при поступлении на службу получали бесплатное жилье. Оно считалось служебным, но в течение трехлетнего срока службы наемный работник был вполне в состоянии построить собственный дом. К примеру, садовник, кроме предоставленной квартиры, имел еще два собственных дома в местечке. Каждому специалисту предоставлялись бесплатно лошадь, корова и пара свиней. Корм для скота выделялся с помещичьей усадьбы, а уход за ним в хозяйствах служащих обеспечивала оплачиваемая помещиком прислуга. И вдобавок ко всему каждый работник имения ежедневно получал продовольственный паек, разумеется, помимо положенного жалования. К сожалению, с наступлением первой мировой войны дела в хозяйстве Попова усугубились еще и тем, что в 1915 г. ушел с поста управляющего Перовский В.Л.

Но гораздо больше неприятностей на долю усадьбы выпали после того, когда до Васильевки докатилась волна Октябрьского переворота. Юрий Попов успел вывезти из усадьбы только один вагон имущества. Полыхнули костры из уникальных книг, картин, мебели... В приусадебном парке вековые деревья были вырублены и беспощадно изведены на дрова бойцами 364-го Уральского полка, электростанция конфискована для бронепоезда.

Ансамбль замка являет собой смесь архитектурных стилей. Подобное смешение, являющее собой эклектическое соединение несоединимого, и является той основой, которая притягивает каждого человека, который смотрит на замок сегодня. В чудесных арках отразились восточные мотивы. Башни и стена выполнены в классическом стиле и отдаленно напоминают Московский Кремль. Над домом прислуги - зубчатая крыша как дань европейской средневековой традиции. Жаль, что нет дворца. Да и действенных мер по восстановлению оставшихся строений практически не ведется.

Поповы

(из истории рода)

По имеющимся документам, Поповы являются потомками древнепольского рода Лобыш-Поповских из воеводства Мазовецкого. Именно там в 1022 г. некий дворянин Побуч-Поповский упоминается при Болеславе Храбром. При переходе предков Попова в Россию, естественно, польское название видоизменилось и получило новое звучание - Попов. Правда, время перехода на службу в Россию нигде не упоминается. Когда род появился в России, трудно сказать.

Да и, скорее всего, никто из современников не пытался это выяснить. Все придворное общество конца XVIII века принимало правила игры в генеалогические древности. Однако историки склоняются к мысли о том, что безупречные грамоты с печатями - не более чем материализованное желание выходцев из простонародья показать благородное происхождение своего рода. Потому возведение в дворянство Степана Алексеевича Попова, отца В.С.Попова, в 1785 г. и выдача ему дворянским

Казанским обществом грамоты на дворянство - скорее всего, соблюдение правил игры.

По имеющимся более-менее достоверным сведениям, Степан Алексеевич родился в Казани в семье священника. Свою службу он начал в канцелярии с 1724 г. В 1730 г. он дослужился до подканцеляриста, а в 1731 г. стал канцеляристом. В 1755 г. выслужил чин коллежского регистратора, а в 1770 г. стал коллежским секретарем. Умер он где-то в 1792 г.

Василий Степанович Попов родился в 1745 г. в Казани. Именно место рождения привело некоторых исследователей к утверждению о татарском происхождении В.С.Попова.

В этом отношении доказательны заметки А.Грибовского, который писал, что Попов "был росту среднего, толстоват, саном не складен, с широким носом и серыми глазами. Уроженец города Казани. И по чертам лица казался татарского происхождения". Первоначальное образование получил в казанской школе. Здесь он научился, согласно тому же Грибовскому, некоторым правилам русской и немецкой грамматики, да к тому же "по-французски немного сам собою научился", так что по-французски читал, но "говорить и писать на сем языке не мог". После окончания в августе 1767 г. казанской школы В.С.Попов поступил на военную службу. Будучи в детстве записанным в полк, он сразу получил чин подпрапорщика. Но строевая служба его не привлекает, канцелярская служба становится его призванием. Попов быстро "обнаружа свои недюжинные способности" был очень скоро оценен и начал получать следующие по табели о рангах чины.

7 марта 1768 г. его производят в сержанты, с января 1770 г. произведен в адиторы. В русско-турецкую войну 1768-1774 г. решилась судьба В.С.Попова. Именно здесь его заметил командующий 2-й армией, князь В.М.Долгорукий. Прекрасное знание канцелярской работы, знание формуляров всех документов, умение найти самую лучшую форму изложения мысли своего начальника, предуведомление того, чего от него ожидают, сделало его довольно заметной фигурой. С 11 мая 1771 г. он личный секретарь В.М.Долгорукого. С этого времени и до смерти князя в 1782 г. он находился при его канцелярии. Попов находился при должности майора

Кючук-Кайнарджийского мира в 1774 г. В свою очередь, В.М.Долгорукий-Крымский, не получив так ожидаемого им звания фельдмаршала, обиделся, вышел в отставку и поселился в деревне. В.С.Попов продолжал исполнять в Крыму свою должность. И только когда Долгорукий-Крымский в 1780 г. был назначен главнокомандующим и генерал-губернатором в Москве, В.С.Попов был переведен в Казанский пехотный полк и направлен в Москву для исполнения должности правителя канцелярии генерал-губернатора. 1 мая 1782 г. он был произведен в подполковники и переведен в Томский пехотный полк.

После смерти Долгорукого-Крымского в 1782 г. Василий Степанович был взят на службу к Г.А.Потемкину-Таврическому и вскоре стал незаменимым. В 1786 г. Екатерина II официально в письме к Потемкину позволила оставить Попова при канцелярии. Ту работу, которая легла на плечи Попова, трудно себе вообразить. Потемкин был более чем удивительной личностью. Периоды безделья чередовались у него с бурными всплесками деятельности. В период таких бурных всплесков он подписывал десятки ордеров, приказов, распоряжений.

Но все эти распоряжения и приказы составлялись Поповым. Кроме того, все личные дела Потемкина, как то посылка в Париж за супом или устрицами, приглашение Моцарта в Екатеринослав, покупка лент, алмазов и уборов для очередной фаворитки князя - все лежало на плечах В.С.Попова. И он со всем управлялся. По современным запискам, Попов "безвыходно находился в канцелярии, бывшей в одних покоях с князем, готов будучи во всякий час ночи, которые князь проводил от бессонницы без сна, во всей форме перед ним явиться, как скоро он его спросит. Сим средством и скорым и точным исполнением дел снискал он у князя почти неограниченную доверенность, которою до самой смерти пользовался".

За успешное выполнение службы в 1786 г. Попову подарено местечко Решетиловка на Полтавщина, имевшее 900 душ. В этом же году, в период активной подготовки к путешествию Екатерины II в Крым Попов прибыл в Петербург и по протекции Потемкина определен на должность статс-секретаря, в которой он и числился до 1797 г. Вся частная переписка, подготовка указов и законов, переписка с учреждениями, ведомствами и наместниками по вопросам управления, принятие прошений на высочайшее имя - все это канцелярия статс-секретарий.

С началом новой русско-турецкой войны в 1788 г. он получил чин генерал-майора. В 1791 г. Потемкин умер. И здесь также проявилось умение чувствовать обстановку. В разгоревшемся в день смерти (4 октября 1791 г.) споре между Каменским и Каховским за верховенство в правлении Екатеринославским наместничеством, Попов принял сторону Каховского. При этом известный очевидец передает эту ситуацию так: "Каменского от дел отбоярил господин Попов и вот как сказал ему: "Извините, Ваше Превосходительство, меня, что я Вам донесу, ибо я никакого начальства не признаю, кроме Михайла Васильевича Каховского, или другого, кого государыня изберет, а до тех пор буду исполнять приказания покойного фельдмаршала", и тот, видя, что нечего ему тут делать, ушел, а за Каховским князь еще при жизни послал ордер, чтоб он приехал для принятия команды в отсутствие его, а как он еще не приехал из Крыма, то курьеров и все отправляет господин Попов".

Подобное поведение В.С.Попова было более чем благодарно воспринято Екатериной II. По исполнению всех дел, связанных с похоронами Потемкина, Попов отправился в Петербург к своей должности статс-секретаря. Но это не означало, что дела Юга его отныне не касались. Он ведет огромную за направлениями переписку с учреждениями, командирами губернии. Все поставки по Екатеринославскому наместничеству, Екатеринославской армии, провиантскому ведомству, Черноморского флота проходили через него и его доброго друга, бывшего купца Кричс-комиссара Михаила Фалеева. При этом Попов любил женщин, будучи при них очень застенчив. И последние этим пользовались. Все дела можно было решить через протекцию очередной любовницы Василия Степановича. Но семьи, в полном понятии этого слова, он не имел, а потому чувствовался какой-то дисбаланс, дисгармония во всех действиях и поведении Попова. В конце концов, все это входило в службу при дворе. У его службы в очередной раз была довольно высокая оценка.

В феврале 1792 г. он был награжден орденом Св.Александра Невского и получил 1000 душ в Белоруссии, а 15 ноября 1796 г.

Попов, несмотря на неприятности и казни недоброжелателей, получил чин генерал-поручика.

При Павле I В.С.Попов продолжал службу теперь уже при Мануфактур-коллегии, несколько позже - президентом Камер-коллегии и даже присутствующим в 1-м департаменте Сената. Но вскоре, как это было при новом императоре, попал в опалу и уехал обустраивать свои имения. Самые большие земли находились на юге. Общее количество в этом регионе составляло более 100 тыс.дес. В Крыму - Тавельское, центральным имением на материковой части становится Васильевка. Василий Степанович построил в с.Решетиловка на Полтавщине прекрасный дом и устроил прекрасный парк. Здесь устраивались роскошные пиршества, которые иногда продолжались по несколько дней. На эти пиршества собирались все полтавские помещики. Танцам, театральным постановкам, карточной игре - не было конца.

По вступлении на престол Александра I В.С.Попов возвращается на службу. Но государственную службу он начал своеобразно - с решения вопроса о своем фамильном гербе.

Из большого количества детей Василия Степановича, которые родились вне брака, он всех не только усыновил, но и материально обеспечил. Однако герб и дворянское звание передал только двум сыновьям - Александру и Павлу. Первый повел полтавскую ветвь, которая, впрочем, скоро зачахла. Состояние процветающего имения в Решетиловке оказалось явно недостаточным по сравнению со стремлением нового хозяина жить на широкую ногу. Зато таврической ветви Поповых было суждено процветание. Дворянство сыновьям было присвоено указом Александра I в 1 801 г. С началом французской кампании в 1807 г. Попов назначается к генералу Беннигсену для наведения порядка по провиантской части. Александр I изъявляет более чем великое доверие В.С.Попову. Василий Степанович назначается управляющим провиантским департаментом, членом Государственного Совета, избирается членом Российской Академии Наук, председателем департамента духовных и гражданских дел Госсовета.

Постоянное напряжение не могло не сказаться на здоровье. Поездка за границу с целью поправить здоровье мало что принесла. В 1820 г. Василий Степанович ослеп. Умер В.С.Попов в 1822 г. и похоронен в Александро-Невской Лавре в Петербурге.

Павел Васильевич Попов родился в 1795 г., начал свою службу в 1811 г. юнкером либ-гвардии артиллерийской бригады. Следует отметить, что в начале XIX в. это был один из самых престижных и привилегированных родов войск. К началу войны 1812 г. Даже гвардия, в какой-то мере, уступала артиллерии по престижности. Попасть в артиллерийский кадетский корпус в начале века было делом практически невозможным. Итак, став артиллеристом, Павел Васильевич в звании прапорщика принимал участие в Отечественной войне 1812 г. По окончании войны служил адъютантом А.Ермолова, воевал на Кавказе. В 1828 г. ему было присвоено звание генерал-майора. Определенная храбрость и наличие здравого ума были отмечены наградами. Павел Васильевич был награжден орденом Владимира III ст., орденом Св.Георгия IV ст., золотой шпагой с алмазами "За храбрость" и др. наградами. Именно на Кавказе, во время кампании он познакомился с внучкой грузинского царя Ираклия II княжной Еленой Эристови. Павел Попов оставил о себе память как один из талантливейших военачальников. В истории империи он был единственным генералом, который за полководческий талант и личную храбрость награжден в течение полугода двумя Георгиевскими крестами и золотой шпагой с бриллиантами. Имя Павла Васильевича высечено в Георгиевском зале Кремля.

Судьба предвещала ему блестящую карьеру на военном поприще, но неожиданно для всех Попов подает в отставку, несмотря на то, что Николай I сулит ему фельдмаршальское звание.

Скорей всего, причиной столь крутого поворота в судьбе была любовь. Взаимная симпатия между молодым генералом и красавицей, Великой Грузинской княжной Еленой Эристови, зародившаяся в пылу затяжных и коварных кавказских войн, была настолько сильной, что даже отец невесты - ярый недруг России - не стал противиться счастью молодых. Супруги обосновались в Васильевке и стали счастливо жить.

Как здесь не вспомнить легенду о молодом генерале Попове, который, служа на Кавказе, увидел, как ведут на казнь девчонку, освободил ее, затем отпраздновали свадьбу на Кавказе, приехали в Васильевку, а она не соглашалась здесь жить... Выходит, это было значительно позже и с другим Поповым (Юрий?). И дворца тогда еще не было.

Павел Васильевич решает посвятить себя поднятию южных имений. И на этом поприще он достигает значительных успехов. Он ставит земледелие на научную основу, увлекается садоводством, разводит первые красновиноградники. Его подвижничество был отмечено принятием в члены Московского общества садоводов. К сожалению, всех задуманных планов отставному генералу не удалось осуществить. Они были оборваны его внезапной кончиной. Он умер в 1839 г. в возрасте 44 лет. Елена Александровна сооружает на собственные средства над могилой мужа в Васильевке громадную и пышную Петропавловскую церковь. В 1843 г. трехпрестольная Петропавловская церковь была освящена. Она имела каменную колокольню и каменную ограду с железными решетками и двумя сторожками. В середине церкви "под скудом" было похоронено тело Павла Васильевича, над ним был установлен мраморный памятник, огражденный железной решеткой. С двумя детьми - дочерью Анной и сыном Василием (1830 г.) - она до конца своих дней осталась вдовой.

Четыре крымских и Васильевское имения, общая площадь которых составляла около 100 тыс. дес, перешли по наследству Василию Павловичу Попову. Воспитываясь в пажеском корпусе, он не только получил великолепное образование, но и близко подружился с Великим Князем Михаилом Николаевичем - братом императора Александра II. По примеру деда и отца Василий также посвятил себя военной службе. Участвовал в обороне Севастополя, дослужился до звания генерала, командира полка. Однако наибольшую память Василий Павлович оставил как строитель чудесного дворцового комплекса в Васильевке. Будучи человеком гордым (все же в его жилах текла кровь грузинских царей), Василий Павлович не мог смириться с известностью и популярностью алупкинского дворца светлейшего князя Воронцова, решив составить ему достойную конкуренцию не менее величественным архитектурным комплексом. Территория усадьбы, расположившейся на высоком холме, обрамлялась изящным забором, напоминавшим крепостной вал. Его составными частями были три флигеля, смотровая башня и конюшня, фасад, который представлял собой фрагментарную копию Московского Кремля. В центре усадьбы должен был разместиться дворец. Проект дворца выполнен мелитопольским архитектором Александром Агеенко. Есть предположение, что конюшня строилась по проекту Леонтия или Николая Бенца. Авторитетный профессор-востоковед Оганес Байрамян нисколько не сомневается в том, что на территории Восточной Европы это второе после Кремля сооружение, построенное в точном соответствии с канонами архитектуры Северной Италии. На первый взгляд, решение Василия Павловича о строительстве роскошной усадьбы в столь удаленном от цивилизованного мира месте может показаться скромным. Казалось бы, логичнее было возвести ее в Крыму, где тоже имелись земельные наделы. Однако не стоит забывать, что в то время громадный лесной массив Великого Луга был превосходным единственным охотничьим угодьем, кишевшим рыбой, дичью, зверьем. В середине прошлого века там водились не только лоси, дикие козы, кабаны, волки, но даже медведи. Движимый желаниями поднять никому не известную глубину на качественно новый культурный уровень, Василий Павлович даже добивается изменения проекта строительства Екатерининской железной дороги. Первоначально планировалось проложить ее значительно севернее, минуя Александровск (нынешнее Запорожье), не говоря уже о провинциальной Васильевке. Однако, благодаря влиятельной дружбе Поповых с Великим Князем Михаилом Николаевичем, магистраль прокладывают в непосредственной близости от усадьбы.

Как-то однажды Софья Глебовна Перовская рассказала о чудесной библиотеке, которая располагалась во дворце, говорила: - А ведь у Поповых были письма царей... они, Поповы, были фаворитами здесь, на Таврии. В одном царь (видимо, Александр II), писал: "Вы ж, милейший Василий Павлович, настаивали, чтобы железная дорога прошла рядом... проект уже готов, соберите соседей (по-видимому, Балабина, Кушугума, Канкрина А.М.) и передайте им мою просьбу - внести в казну на строительство этой дороги по 500 тыс. рублей". Так и было сделано. И названия станций сохранились до наших времен: Балабино, Кушугум, Канкриновка, Попово.

Правда, в 70-х годах, когда праздновали 100-летие Приднепровского управления железной дороги (а когда-то Екатерининской), чуть было не заменили их названия современными, но, по-видимому, не нашли спонсоров на перепечатывание справочников по всему Союзу. Да и железнодорожники возражали: "Эти люди внесли весомый вклад в строительство дороги и память о них должна сохраниться в истории". К 1894 г. строительство дворцового комплекса было закончено. В этом году умер и Василий Павлович. Имение он завещал сыну Юрию (1853 г.). Похоронен В.П.Попов рядом с родителями в Васильевской Петропавловской церкви в их семейном склепе.

Дворец и Дом культуры

Есть еще одно примечательное здание в Васильевке - Дом культуры им.Горького. Когда в 1932 г. в районе решили открыть первую среднюю школу, дворец Поповых пустовал. Казалось бы, он вполне пригоден для нужд народного образования. ан нет, школу размещают в конюшне и каретном сарае. Два года спустя в пережившей страшный голодомор Васильевке разворачивается строительство Дома культуры. И с дворца снимают деревянные балки междуэтажных перекрытий, восполняя разворованный лес для нового очага новой культуры. В это время выходит решение райсовета о том, что дворец находится в аварийном состоянии. Но здесь вышла маленькая неувязка - сложенные на совесть стены не поддавались разборке. Только со временем дворец растащило по кирпичам местное население. Дом культуры был построен в 1937 г. Он пережил войну 1941-45 гг. - и остался цел. Начиная строить Дом культуры, конечно же, можно было порассуждать: что ломаем, что строим, сможем ли построить лучшее А ведь во Дворце Поповых был на первом этаже зеркальный зал размером 9 на 16 м., в конце зала стоял огромный стеклянный аквариум, далее мраморные лестницы вели на второй этаж... На втором этаже комнаты с инкрустированной мебелью - прекрасная библиотека (на то время уже разграбленная), на стенах следы от висевших там подлинных холстов Тициана, Гойи, Рембрандта и др., пятна от стоявших там скульптур на темы древнегреческой мифологии работы скульптора Лангбарди... Все это сейчас можно увидеть только во сне...

Как-то осенью 1980 г. на территорию Северного флигеля пришла старушка, села на скамейку перед входом... Ко мне подошли сотрудницы управления и говорят: "Там старенькая-старенькая бабушка сидит на скамеечке и смотрит на башню дворца и молится, а ведь там идет дождик". Мы попросили зайти ее в помещение флигеля и она рассказала следующее: - Я после войны второй раз пришла на эту сторону Васильевки в больницу и зашла сюда. Большое вам спасибо, что здесь навели порядок. Девчонкой я работала в этом поместье, прислугой. Здесь, где вы находитесь (северный флигель), жила прислуга. Здесь была и прачечная и столовая...

А во дворце на первом этаже был зеркальный зал, он был такой широкий и длинный, на полу красивый кафель квадратиками... мы, когда выходили из зала, то руками опирались о стену с зеркалами... ведь все казалось так далеко. Так вот, действительно, "Слава Богу, что Дом соцкультуры остался цел после войны..."

Вы, уважаемый читатель, можете посмотреть на персидский кафель, которым был выстлан пол в зеркальном зале дворца, а сейчас он в фойе Дома культуры, да и мраморная лестница, ведущая на второй этаж, взята оттуда же.

 Архівні документи свідчать

Легенды и сказания Васильевщины

Каменныя бабы (Происхождеше)

Каменни бабы - то люды колысь булы. Ихъ звалы велыкдонамы, а инчи веленями. Це, кажуть, бувъ превелыкый народъ и жывъ винъ до создан!я сонця. Якъ пославъ Господь сонце, сталы велыкдоны выходыть на могылы, сталы плювать на его. Господь розгнивався и проклявъ ихъ. Съ того часу воны зменьшалысь и покамьянилы. У насъ цихъ баб не дуже богато, а найбильше ихъ в Тавріи: въ Васылевци, Янчекраци и инчихъ слободахъ¹. Тамъ нымы пидпырають тыны², та ставлять на воротяхъ.

Дедъ Яковъ Рыбалка, 75 л.,

с.Андреевка, Алекс, у., 7 апреля 1886 г.

1. Села Мелитопольского уезда.

2. Плетни.

"Баштови" дубы и могилы

Баштови дубы булы биля озера Лебедевого, а потимъ дали верстовъ на шисть - на Белыми гряди, шо видъ межи пана Попова, биля Кучугуръ. На цихъ дубахъ, кажуть, запорожци становылы якись высоки башты, а на ихъ выкыдалы огонь¹, шобъ склыкать козакивъ ночной добы. Биля дубивъ, кажуть, жыла цила бурса² козакивъ. Оце якъ прыйде звистка яка вид кошового, або повертаються козакы зъ розъизду, то и склыкають товарыство, щобъ розсказать, шо бачылы и чулы. Побиля дубивъ, кажуть, лежавъ бытый шляхъ черезъ увесь Велыкый Лугъ. Тамъ, де слобода Янчакракъ, черезъ Кинку, бувъ татарськый мистъ, одобытый козакамы. Запорожци жылы и по степахъ. Оце якъ блысне огонь, въ Лузи на дубахъ, - то заразъ и свитять на могылахъ: Безсчасп-мй³, Градысии⁴, Юркивській⁵, Караватчыній⁶ и инчихъ, - бо и могылы булы баштови. Такъ було, и залопотять запорожци киньмы туды, видкиль вперве зоглядять огонь.

Дедъ Арсеній Черноволъ, 97 л.,

д.Кушугумовка, Александр, у., 5 сентября 1888 г.

1) Несомненно, речь идетъ о запорожскихъ фигурахъ, служившихъ сигнальными знаками.

2) Ватага, отрядъ.

3) и 4) - Обе близъ с.Григорьевки на р.Конке, съ правой стороны.

5) Съ левой стороны р.Конки, въ Мелит, уез., Таврич. губ.

6) На степи Н.А.Капустина, Александр, у., версталъ въ 30-ти отъ Великого Луга.

Кучугуры (Песчанные холмы, бугры въ Великомъ Лугу)

Следы древняго поселенія. - Находки. Въ Велыкому Лузи насупротивъ слободы Васылевкы, есть Кучуругы, а про межъ нымы - глыбоки ямы. Ци кучугуры таки высоки та крути, шо не всякый на ихъ и зійде; а ямы глыбоки, зарослы березою, кушамы та хмелемъ, шо не выдно и дна. Страшно тамъ: звиръ жыве всякый и выховуються злодій та душогубы. Якъ жылы запорожци въ Велыкому Лузи, то тутъ було ихъ и кышло. Въ цему мисти ни яка-бъ сыла не звоювала війська! Кучугуры есть и блызьче, - биля слободы Пидстепнеи¹, де кинчаються плавни пана Попова и почынаються Канкрынськи! И тутъ невылазни урочыща, и тутъ жылы запорожци. Биля цихъ кучугуръ, на Канкрынській земли, був якыйсь турецькый городъ, бо багато найдено цеглы (жженый кирпичъ), и каменя съ хундамента. Цегла мицна, якъ камень. Шобъ не затопляла весняна вода, туркы насыпалы высоки могылы по плавняхъ и ставылы на ихъ цеглови дворци. Срибни гроши, мовъ рыбяча луска (чешуя) и невелычки мидни, люды выкопувалы чавунни турецьки казаны и якись мидни трубы². Казаны и теперъ есть у пидстепьянськыхъ людей: - воны шыроки и милки, такъ шо зъ кожного можно нагодувать чоловика десять-пьятнадцять.

Дедъ Василій Ивановичъ Джереливскій, 84 л.,

с.Подстепное (Царицынъ-Кутъ), Мелитоп. у., Тварич. г., 10 января 1885 г.

1) Дача графа И.В.Канкрина.

2) Обрезок медной трубы, длиною 14 сантим, и въ діаметре 10 сантим, переданъ намъ графомъ Ив. Виктор. Канкринымъ и поступилъ въ Областной Музей имени Поля в Екатеринославе. Я.Н.

Бытый запорожскій шляхъ и Баштовые дубы въ Великомъ Лугу.

Въ нашыхъ плавняхъ есть два озера - Лебедева и Балабанове¹, а промижъ нымы колысь лежавъ Бытый шляхъ черезъ Велыкый Лугъ. Над шляхомъ, по праву и по ливу руку стоялы два Баштовыхъ дуба. Якъ зруйнувалы Запорожжя, дубы ще довго стоялы, а шляхъ зарисъ травою и лесомъ. Товсти булы дубы! Покійньїй дидъ було розсказуе, шо якъ не чотыри чоловика, то и не обхватять дуба. А гильчасти яки! Одъ дощу можно було сховать цилу чумацьку валку!.. Чого воны прозвони Баштовымы - Богъ его зна, а тико казавъ покійньїй дидъ, шо пидъ нымы, було, збираються запорожци на сходку зо всего Велыкого Лугу. Отъ тыхъ дубивъ шляхъ, кажуть, ишовъ плавнею скризь до Кучугуръ² и дали, де тико жыло запоризьке військо, ажъ до Мыкытыного (Ныкопольского) перевозу.

Дедъ Петръ Стогній, 70 л.,

д.Краснокутовка, Александров, у., 17 января 1888г.

1) Оба озера въ плавняхъ графа Канкрина.

2) Кучугурами разсказчикъ называеть вьісокіе бугры, разбросанные на огромномъ протяженіи Великого Луга, начиная съ плавенъ Попова.

Василівський замок

(легенда)

Над берегом Дніпра стоїть фортеця. Від часу почорніли її стіни, деінде обвалилася цегла. Свище вітер у бійницях. Все підвладне часові..

Та ще гордовито піднялись високі вежі замку. Вони й нагадують про події, що відбувалися тут, за товстими стінами, в давнину. Про події справжні і легендарні.

За якусь провину офіцер був засланий на Кавказ у діючу армію. Там тоді йшла війна з горцями. По-молодецькому бився гусар, спокутував свою провину і навіть дослужився до генеральського чину.

Одного разу, проходячи стежкою біля аулу, зустрів він молоду красуню-грузинку. і вже не міг знайти спокою після її чарівного погляду. Дівчина виявилася княжною. Молодий генерал зробив усе, щоб привернути до себе її батька, і той дав угоду на його шлюб з дочкою. Чи бажає наречена - не питали. Відгуляли бучне весілля. Після замирення генерал поїхав у свій маєток на береги Дніпра, у Таврію. Володів він неосяжними степами, безліччю табунів. Сам багатий був, та ще й посяг узяв великий. Але щастя, мабуть, за гроші не купиш. Не знала радості грузинська княжна, не милим був їй чоловік, хмурнішала день у день.

Чоловік ставився до неї з увагою, не жалів ласки, і природа була тут чудова. Пташиним щебетанням заповнені плавні. Ніжно розчесані вітром дивилися в Дніпро розкішні лози. В тихі вечори і нишком з-за хмар викликав зірки (молодий місяць. Та все це не радувало грузинку. Одинока  виходила вона рано вранці на 1 луки і годинами, не відриваючись, і дивилася туди, де червоніла  зірниця. Але не полегшувала її печалі і поява променистого сонця. Там, на сході, була її рідна, далека і недосяжна Грузія. Помітив це генерал, та вирішив, що незабаром звикне його молода  дружина. А щоб не так сумувала вона, наказав привезти з Кавказу  грузинських служниць і співачок.  Нехай співають княгині пісень, нехай розважають казками. Мине неділя-друга і все згладиться. Людина до всього звикає.

Чи до всього? Ні, так не буває. Хіба може пташка бути щасливою в клітці?

Не повеселішала молода княгиня. Почувши пісні, - такі, які їй співала мати, згадавши казки, які розказував батько, зовсім зажурилась.

І тоді задумався поміщик, чим би відвернути свою полонянку від сумних думок. Прийшла в голову нова витівка. Ось тепер він вже був певен, що журба назавжди покине дружину. Тільки нехай  вона трохи потерпить.

А тим часом з усієї губернії були зібрані селяни. Працювали вони вдень і вночі, возили возами землю, насипали горби, рили Рівчаки. Кращих мулярів особисто відібрав поміщик. Виписав з столиці знатного архітектора і замовив йому такий палац збудувати, щоб, побачивши його, люди дивувалися, і увійшовши в палати його, щоб княгиня в раю себе відчула, забула печаль.

Як тільки не мудрував, чого тільки не придумав той столичний будівничий: сходи і балкони, веранди і колони, вежі і бійниці, карнизи і завитушки. Такого вже було наліплено і наплетено, що навіть боязко було - чи вдержаться всі ці прикраси на стінах? Та тримались вони міцно, тому що зводили їх умілі люди, кам'яних справ майстри, хоч самі жили вони в глиняних мазанках. Довго споруджувався замок, повільно виростали горби. А княгиня з кожним днем ставала темнішою від чорної хмари. Чоловік і слухати не хотів про її повернення на батьківщину. Не давав спокою будівникам, підганяв підрядчиків. І виріс дивний палац. Генерал не чекав уже, доки закінчиться будівництво всього замку, не відкладав новосілля. Запросив багатих сусідів і високих вельмож. Урочисто завів молоду княгиню в палати. Всі були захоплені красою господині. А ще більше вражені розкішністю нових будівель. Ніхто ніколи не будував нічого подібного в цих місцях. Хіба що з самим Московським Кремлем рівнявся замок вежами. Вигадливістю і мудрістю сперечався він з мавританськими і арабськими спорудами.

Переходячи з поверху на поверх, гості все більше захоплювались чудовим оздобленням і розкішшю. На верхньому поверсі кімнати були прибрані в стилі грузинських князів: килимами заслана підлога, обвішані стіни і стелі; по боках стояло багато низеньких різьблених столиків з червоного і чорного дерева, які сяяли срібною і перламутровою інкрустацією; столи були заставлені східними ласощами і шовком шиті подушки чекали на запрошених. Всі в захопленні і тільки одна княгиня, як і раніше, була смутна. Речі навкруги нагадували ій рідний край. Сльози набігали на очі, і вона поспішила вийти на балкон на свіже повітря. За нею кинувся чоловік. - Невже ти залишишся сліпою до такої краси? - шепотів він їй. -Невже не оціниш моїх старань? Гнівно блиснула в його бік княжна поглядом своїх чорних очей, і, підійшовши до балконної огорожі, змахнула руками, як підбитий птах крилами. Кинулась униз з високої вежі - генерал і крикнути не встиг. Так і залишились непомічені княгинею розкішні тропічні рослини на подвір'ї, витончені мармурові статуї в саду. Тільки тихо плескотів струменем високий фонтан, далеко розкидаючи бризки, вмиваючи водою на білому мармурі краплини багряної крові...

Хоч горе генерала було невимовно великим, він не кинувся за княгинею. Він звелів принести до нього маленького сина, який залишився йому від дружини. Похмурий батько підняв брови, дивлячись на чорноволосого хлопчика. Дитина була ще дуже малою, щоб врозуміти батька. Та генерал вважав за обов'язок викласти їй свої думки: - Ти будеш розумніший від матері. Ти оціниш батьківське старання. Я добудую для тебе цей замок. Він прославить твоє ім'я.

Йшли роки. Генерал був упертий у своєму рішенні. Він задумав здійснити грандіозний проект. Весь замок повинен був омиватися річкою і каналами. Обриси пагорба, на якому він знаходився, повинні були зображати Європу. На озері-морі, що розлилось, буде півостровом вип'ячуватись мініатюрний Крим. А посередині - висока вежа. А на ній - маяк. Вночі він буде далеко видний в безкрайньому степу, що нагадує море...

Старий генерал марив своїми марнославними планами. Всі його турботи були навколо замку. Він сам вигадував нові прикраси, нагромаджував вежі і прибудови, і так захопився своєю витівкою, що й сина забув.

Але син сам йому нагадав про себе. Одного разу генерал дізнався, що юнак, який вже виріс, таємно втік.

Занепав, одряхлів старий. Нікому не потрібними виявилися його палаци, вежі. Стояли вони безлюдними і мовчазними, як їх напівбожевільний господар. Повільно блукав він днями по подвір'ї, кімнатах і не знаходив собі місця. Тільки під час грози та бурі інколи бачили його біля відкритого вікна. Він погрожував комусь кулаком і посилав прокляття...

П.СУПРУНЕНКО

КАРА

На північній околиці міста Василівки, неподалік від залізниці, стоїть старовинний замок. Давно колись у ньому жив поміщик Попов, страшний деспот і великий гульвіса. Землі він мав стільки, що за день добрим конем не обскочиш, а наймитів - тисячі! Багатьох людей цей панюга замучив, багатьох до Сибіру запроторив. Через те й пішла про нього лиха слава по всій губернії. Кілька разів намірялися селяни провчити Попова, але він щоразу за високі мури ховався. Оточать, було, месники, замок, і чатують на пана, а він, дивись, днів через два-три з Кримської дороги - як сніг на голову, та ще й не сам, а з військом або жандармами. Невтямки було мужикам, як це їхній мучитель крізь оточення вибирається. Ходили навіть чутки, що Попов із нечистою силою знається. Напустить, казали, ману на повстанську сторожу, а тоді й виїздить непомітно із замку. Насправді ж чаклунством тут і не пахло. Все пояснювалося дуже просто: пан користувався таємним підземним ходом, що вів із замку аж на Лису гору. (Лиса гора виточить кілометрів зо два на північний захід від міста Василівки на березі Каховського водоймища.) Довго ніхто не знав про панову таємницю. А одного разу про неї випадково дізнався дворовий слуга Іван. Вислідив він Попова, але про своє відкриття до слушного часу нікому не говорив. Аж ось зворушився народ. Наближалася революція. Горіли поміщицькі економії по всій Таврії. Перелякані насмерть сусіди Попова, такі ж, як і він, кровопивці - пани Тернавський, Канкрин, Гарнабарський, Писарєв, Стрюков, Бродський та інші, - позбігалися у Василівський замок і сховалися там від народної кари. Та дарма... Сидять пани у великій залі, раду радять. Коли це вбігає до них Іван та як закричить: "Ой, утікайте, панове, бо мужики вже в замку!" Наробив слуга переполоху, а сам узяв та й сховався у сусідньому покої. Але так сховався, щоб видно було, що пани робитимуть. А вони всі посхоплювалися і хутенько один за одним зникли за маленькими дверцятами. Подався Іван до наймитів, з якими був у змові, та й каже: "Полізли, прокляті! Біжить на Лису гору та отам-то й отам-то заваліть вихід, а я вже сам тутечки впораюсь..." Завалили наймити і слуга таємний хід з обох кінців, а тоді скликали народ, розповіли про все і давай гуляти на волі. Велика радість прийшла в наш край, а панам - погибель. Довго після того було чути под Лисою горою якийсь гуркіт. Одні казали, що там пани між собою б'ються, а інші, що то чорти їх під землею мордують, і з того часу люди стали обходити Лису гору десятою дорогою... Та й тепер ще туди мало хто потикається... А як найде коли гроза, то все чомусь по тій горі, панській могилі, блискавкою б'є. Одним словом, прокляте місце!*

* Записано 1963 року В.Чабаненком

у селі Скельки Василівського району Запорізької обл. від Ю.Гальченка.

Звідки ця назва на карті Василівки?

БАЛКИ - село на південному березі Каховського водоймища, дістало назву від навколишньої місцевості, порізаної ярами. Перші мешканці - державні селяни, які прибули на поселення в Таврію з Миргородського повіту Полтавської губернії в 1795 році. Рішенням облвиконкому від 29 вересня 1959 року до с.Балки приєднане с.Єлизаветівка, яке заселене кріпаками в 1778 році і спочатку звалося Бульбаткою. В 1839 році тут були поселені кріпаки, куплені в поміщика Трегубова в Катеринославській губернії.

ВАСИЛІВКА - місто і районний центр, назване ім'ям начальника канцелярій князя Г.А.Потьомкіна Василя Степановича Попова, згодом призначеного на посаду секретаря Катерини II. Діставши в дарунок від цариці багато землі в Запорізькому Придніпров'ї, Попов заселив її своїми кріпаками з чернігівських маєтків. На час реформи 1861 року спадкоємці Попова володіли в межах сучасної Запорізької області майже чотирма тисячами кріпаків і чотирнадцятьма тисячами десятин землі. Як центр управління всіма землями Попова, село Василівка в 1831 році було переведено в розряд містечок.

КАРАЧЕКРАК - річка, що впадає в Каховське водоймище. В назву її входить слово "чекрак", що служить для позначення здорової, живої води, і слово "кара" - чорний. Але подібно до російського слова "черный" - в таких поняттях, як "чорний народ" і "чорна робота" тюркське слово "кара" має омонім, який також показує залежність, підневільність, підвладність. В цьому розумінні слово "кара" і входить у назву. Карачекрак має зовсім не чорну, а, навпаки, дуже прозору воду, бо її поповнювали не каламутні води з поверхні, а багато джерел з-під землі, що ніби тримала їх у неволі.

Тюркське слово "чокрак" входить у найменування п'яти річок на території Запорізької області (Акчекрак, Бегим-чокрак, Майчокрак, Карачекрак і Янчекрак) і не виключено, що в назвах одного чи декількох "чокраків" входило слово "чикра", тобто густий чагарник. А в безлісній степовій місцевості будь-які зарості чагарнику були помітнішими орієнтирами, ніж великі джерела води, що пересихали в спеку. Про великі ж зарості чорного чагарнику - тернівника в районі Карачекрака згадується в дорожніх нотатках стольника Василя Тяпкіна, який проходив там з посольством у 1680 році. Зарості тернівника обіч річки були ще на початку нашого століття.

Велике ногайське поселення поблизу гирла називалося теж Карачекраком, біля руїн якого "от росиян в 1736 году был построен редут".

МАЛА БІЛОЗЕРКА - село на лівому березі біля витоку р.Білозерки. Його заснували на початку минулого століття переселенці з Харківської і Київської губерній і спершу називали Верхньою Білозеркою. В 60-х роках XIX століття після спорудження греблі на річці посередині села воно було розділене на дві частини, але відсутність води в колодязях східної половини примусила всіх жителів перенести свої хати на лівий, західний бік ставка.

МЕНЧИКУРИ - велика зелена долина у Василівському районі, яку огинав дугою шлях від Кічкаської переправи до Перекопу. Найменування цієї долини, через яку не було прямого проїзду, походить від тюркських слів: "мен" - перепона, перешкода і "чукур" - яма, западина, яр.

Від цього урочища Менчикурами назване і розташоване там село казенних селян-вівчарів з Молдавії, які в 1830 році пішли на інші місця, а село зайняли вихідці з Верхньої Білозерки. Після скасування кріпацтва сюди прибули переселенці з Чернігівської (в 1861 р.) і з Полтавської (в 1869 р.) губерній.

ОРЛЯНСЬКЕ - село Василівського району, утворене в 70-х роках XIX століття від злиття хуторів суміжних сіл Михайлівки, Балок, Скельки та після прибуття переселенців з села Орлика Полтавської губернії.

ПІДГІРНЕ - село під горою на березі р. Карачекрак, колишньої притоки р. Конки, що нині впадає в Каховське водоймище.

В ХІУ-ХУІ століттях поблизу теперішнього Підгірного було велике татарське поселення, яке називалося за іменем річки - Карачекрак. Заселялося Підгірне водночас з тих же місць, що й інші кріпосні села Попова.

ПОПОВЕ - залізнична станція у Василівському районі, яка носить прізвище колишнього власника навколишніх земель Василя Попова (див. Василівка).

ПРИМОРСЬКЕ -- нове найменування старовинного села, розташованого на мису лівого берега р. Конки при впадінні її в Каховське водоймище. В перелікові поселень Олександрівського повіту за 1838 рік найменування цього села записане як Саричанський Кут, а на карті 1910 року воно вже називається Царицинський кут - Підстепове. Найменування "Царицин" походить від співзвучного йому тюркського "сардиндин", що означає жовтий низ, дно або глибину. Те, що така назва виступу берега, рогу, кута походить від кольору жовтого піску, що покриває його, підтверджується найменуванням іншого кута, розташованого на протилежному, правому березі Конки Червоного Кута, названого так за наноси червонуватого піску і відкритих червоних глин берега (див. Мала Катеринівка).

СКЕЛЬКИ - село на березі Каховського водоймища, назване теж за виходи скельних порід на лівому березі Конки проти дніпровських плавнів Великого Лугу. Скельки до 1861 року були кріпосним селом поміщика Попова (див. Василівка).

ЧОКРАК - залізнична станція у Василівському районі, названа від частини імені великого села Карачекрак, що було неподалік від станції. Нині село зветься Підгірним (див. Чекрак).

ЩЕРБАКИ - село біля витоку р. Янчекрак, виникло в 1806 році як хутір оріхівців, який з 1848 року виділився в самостійне село, назване за прізвищем жителів Якова і Григорія Щербакових.

ЯНЧЕКРАК - річка, що впадає в Каховське водоймище, вона була раніше притокою р. Конки, знаходилась за "чекраком". Через це дістала від нього своє найменування з префіксом "ян" - збоку, поряд, за чи навколо, а Янчекрак якраз і протікає майже поряд з Карачекраком (див. Карачекрак).

Литературно-краеведческая смесь

ЧЕТВЕРТАЯ ПОДКОВА

повесть

Предлагаю читателям отделить известные

исторические факты и легко узнаваемые реалии

райцентра Васильевка от фантазий автора

* * *

Если Вы по прежде прочитанным опусам имеете представление о личности автора, можете представить, как меня заинтересовала информация, выданная за "кофейным разговором" на кухне: "В райцентре Васильевка есть мертвый дуб с подковами. Подковы вбили когда-то в живое дерево, они обросли буграми древесины. Дуб давно засох. А подковы напоминают о какой-то тайне, связанной с кладом, могилой, любовью и смертью. Но историю эту уже никто толком не помнит".

Тайна! Дуб-с-Подковами! Житель Киева, который может на выходной поехать в дубовый лес, не представляет, что значит дуб для Таврических степей. Каждый более-менее заметный дуб имеет свое лицо, название, в него вкладывают почти человеческую душу -"Запорожский дуб", "Дуб Махна", "Дуб Якова Новицкого"... Я должен видеть Дуб-с-Подковами!

Кухонно-кофейный собеседник сам дуб не видел, место его не знал. Райцентр Васильевка, как и большинство других - бывшее большое село. Находится над искусственным морем у железной дороги всего в часе езды от Запорожья. Прямо над рельсами на бугре стоят башни и стены с зубцами, как у московского Кремля. Это всего лишь подсобные постройки дворцового комплекса, который за пять лет и полтора миллиона рублей золотом (свыше тонны чистого золота) построил в конце прошлого века богатейший помещик, внук екатерининского вельможи.

По преданиям, он был за грехи покаран жесточайшей экземой. Гнил заживо, европейские медицинские светила ничем не могли помочь. Тогда вельможа решил поправить здоровье женитьбой на юной красавице, бедной кавказской княжне.

Болезнь не оставляла, красавица княжна, отданная замуж насильно корыстолюбивым отцом, плакала по родным горам. И тогда помещик задумал построить в степи невиданный дворец.

Проходила мимо стройки бродячая цыганка. Посмотрела, пошептала, покачала головой и пошла прочь. Пан приказал цыганку догнать и представить пред его светлы очи: "Погадай мне, ведьма! Угадаешь прошлое и будущее - получишь червонец". Он протянул ладонь с длинными белыми пальцами. И от черных, как адская смола, глаз цыганки не ускользнули струпья на тыльной стороне ладони.

- В прошлом у тебя тяжкие злодейства, за них ты и несешь кару. Сладко ешь, мягко спишь, в золоте купаешься, жена - красавица. Только не в радость тебе - ест тебя хворь. Пока будешь строить -будешь жить. А как закончишь - тут тебе и конец!

Налился вельможа кровью, вот-вот от удара лопнет. Приказал слугам цыганку схватить и на конюшне выпороть. Содрали с цыганки ее лохмотья и пан с наслаждением наблюдал, как вербовые прутья полосуют ее крепкое смуглое тело.

Он удовлетворился и успокоился. Даже болезни и слабости на какое-то время вельможу покинули. А потом вернулись, чтобы не оставлять до смерти. И, испытывая муки, вспоминал он, как уходила

оставлять до смерти. И, испытывая муки, вспоминал он, как уходила избитая цыганка, загребая дорожную пыль босыми ногами. А потом повернулась и бросила как плевок: "А все равно от судьбы не уйдешь!"

И перестраивал вельможа дворец, приказывал то мраморную лестницу заменить гранитной, то мавританскую башенку готической. От того и получился дворец в смешении стилей.

Строили дворец пять лет. Открытие отпраздновали шумным балом. И во время бала красавица жена, без счастья рано постаревшая, кинулась вниз с башни. У горянок Кавказа в менталитете - бросаться с башни или скалы, когда жизнь загоняет в безвыходный угол. Как у женщин Средней Азии - самосожжение.

Вельможа ненадолго пережил жену*. Наследнику достался дворцовый комплекс, сад с мраморными статуями, картины старых мастеров, библиотека и архив с дарственными Екатерины II. Одного столового серебра было больше 8 пудов. Все это богатство было разграблено и уничтожено в гражданскую войну. Остались статуи. В двадцатых годах в усадьбе была коммуна. Дочка председателя влезла на мраморную скульптуру, упала и сломала руку. После этого было приказано статуи разбить, а мраморные обломки вывезти в степь и закопать. Археологов будущего ждет труднорешаемая загадка!

Сохранились службы, конюшня, даже смотровая башня. Сам дворец - центр комплекса - был разрушен немцами в 1947 году. Это не опечатка. Пленных немцев использовали на строительных работах - разбирали дворец на кирпичи, кирпичи разбивали на щебенку и вымостили ею участок трассы Москва-Симферополь, который открыли к юбилею товарища Сталина.

От дворца осталась одна башня. Говорят - та самая, с которой бросилась кавказская княжна. В одной из вспомогательных построек функционирует районный музей-заповедник. Я несколько раз звонил туда по телефону, пытаясь узнать координаты Дуба-с-Подковами. Телефон отвечал длинными пустыми звонками. Более надежный источник информации - городские краеведы - в конце концов навели меня на примерное местонахождение загадочного дуба.

*) Здесь автор несколько ошибся. Грузинская княжна Елена Александровна благополучно дожила до глубокой старости, а строителем замка был сын Елены Александровны и Павла Васильевича Василий Павлович Попов. - Прим. Ред

Дуб торчал гнилым зубом на замусоренном пустыре, скорее - нелегальной свалке. Ствол обломан на высоте трех метров, там, где он разделяется на ветки. Кое-где еще сохранилась кора. В дерево вросли три ржавых конских подковы. Вбиты так, будто упрятанный в ствол дуба конь галопом взбегает по вертикали в небеса.

На пустыре среди мусора опытный на такие вещи глаз углядел обломки тарелок кузнецовского фарфора с царскими и губернскими гербами. И половинки кирпича - старинного желтовато-серого, чуть длиннее и площе теперешнего, с большой буквой "П" - инициалом хозяина кирпичного завода, он же владелец замка над железной дорогой. Непременные следы дворянской усадьбы... Крестьяне в то время строили свои храмы из самана, который их бабы месили ногами, смешивая глину с соломой и навозом.

С одной стороны пустыря - старое кладбище, с другой - дом из белого силикатного кирпича с огородом. Я спросил тетку, выглядевшую как бабку - был ли дом на пустыре, рядом с дубом?

-   Никакого дома тут не было, всегда была свалка.

-   А что Вы знаете про Дуб-с-Подковами?

-   А то, говорят, казаки клад закопалы и пидковы повбывалы, щоб знать, де его шукать.

-   Но дуба при казаках еще не было.

-   А може, махновцы. Мы клад не шукаем, нам за дитьмы, за хозяйством часу не було. Приезжалы тут якись дурни из города, пыталы, що да як. Давно то було, ще за Радька.

-   А Радько, он кто такой?

- А то голова колгоспу, за Брежнева выдвинувся, аж в область пишов.

Выведывать больше было нечего, я вернулся на вокзал. На путях меж товарных вагонов дети играли в прятки. Малый шкет, изо всех сил подглядывая, считал: Раз, два, три -Три пидковы угори, А четверта впала в ларь, Хто знайде - той стане цар!

Я дождался окончания "гейма" и спросил: "Хлопець, а про що та считалка про пидковы?"

- А я шо, знаю? Вси так считають, и я считаю!

Тогда я решил зайти на территорию замка и посмотреть, как у музея обстоят дела с бабами. Четыре года назад в музее украли бабу. ЧП, характерное для времени: две каменные бабы стояли перед музеем, одна обычная половецкая, вторая крайне редкая - скифского времени. В одно утро музейщики увидели половецкую бабу одинокой сиротой. Следы привели в село на правом берегу Днепра, известное своими дачами. На одной из дач, не у крутого мафиози, не у бизнесмена, а у советского еще начальника бабу нашли. Она украшала бассейн.

Пойманный за руку отреагировал спокойно: "Нашли, можете забирать". Он знал, что для него, начальничка, не составило проблем гонять державный грузовик, плюс бензин, плюс шофер, плюс пара грузчиков на 80 км порожняком и 80 км обратно с бабой. А для районного музея такая роскошь не по карману.

От железной дороги я взбежал на бугор, пролез в пролом в замковой стене, пересек захламленный двор и вышел к музею. Музей оказался открыт. А перед ним не было и половецкой бабы. Я спросил усталую сотрудницу: "Вторую бабу тоже украли?"

- Нет, пока у нас, перетащили от греха подальше в подсобку. К ней многие примеривались. И "баксы" предлагали, и украсть пытались.

У "новых" джентльменский набор: "мерседес", карманный телефон, сука-бультерьер, длинноногая блондинка, лучше две, перстень с каратами и дача с бассейном. Один украсил бассейн каменной бабой - и мне "как у людей".

Там, рядом со старым кладбищем на пустыре - Дуб-с-Подковами. А еще - следы усадьбы. Но соседи о ней ничего не знают.

Там действительно была усадьба. Жил некий Машек, управляющий соседнего имения. Про Дуб наш дядя Миша басни рассказывает. А если Вам надо не басни, а документальные факты, отыщите в Запорожье Веру Павловну Р-скую.

Дядя Миша работал в музее электриком-сантехником-плотником-сторожем. Все вместе на полставки. Рассказывал он охотно:

- Ту семью у нас в селе запомнили, хоть и сто лет прошло. У них мальчик был, его еще называли - "Паныч-з-Конячкою". Конячку ему царица подарила, маленькую, как собака. Тот паныч был байстрюк и сирота, а дед его спас царский поезд при покушении. На перегоне .в сторону Мелитополя революционеры подорвали царский поезд. Так он пожар потушил и поезд спас. Вот царица и подарила ему кучу золота. А у той конячки были подковы, как у настоящей - три медные, а одна золотая!

Ту золотую подкову всю гражданскую войну искали и махновцы, и петлюровцы, и врангелевцы, и наши. Потому в дуб подковы забили. Вся гражданская война в наших степях вокруг нашего села, вокруг золотой подковы. Двадцать раз власть менялась! А медные подковы, старые люди говорили, сами видели, чуть больше рубля серебряного.

С Верой Павловной я был знаком раньше. Двоюродная внучка знаменитой революционерки, погибшей в борьбе с царизмом задолго до появления большевиков на подмостках истории. Дочь управляющего имением хозяина замка в Васильевке, Вера Павловна вспомнила сразу: "Да, в доме у дуба жило семейство Машеков. Дед их был чех. Я их не застала, они уехали после смерти внука Шуры. Да, селяне называли его "Паныч-с-Конячкой". Он был вроде крестник императрицы. Императрица подарила мальчику эту живую игрушку".

Вера Павловна открыла плюшевый альбом, показала старинную коричневую фотографию - мальчик в матроске держит в поводу маленькую лошадку-пони. Он был похож на тех итальянских мальчиков, которых так любили рисовать русские художники.

В Васильевке на кладбище, что рядом с дубом, сохранился гранитный крест на могиле Шуры Машека - продолжила Вера Павловна. А еще там живет баба Оля. Ее бабушка была нянькой Шуры. Бабе Оле 85 лет, но у нее крепкий разум и хорошая память.

Дальше была очередная поездка в Васильевку. Я нашел на кладбище гранитный крест, сделанный, как дубовый. На "спиле сука" надпись -"Шура Машек, 1896 - 1906".

Баба Оля рассказывала часа два. О гражданской войне, о махновцах, о том, как Маруся-Атаманша настигла конного белого офицера и срубила ему голову. Голова с незакрывшимися глазами покатилась к ногам тогда еще маленькой девочки Оли. Она с плачем прибежала домой: "Убили! Голову срубили! И глаза открыты!" Отец тогда ее побил очень сильно: "Не лазь под копыта - стопчут!" Баба Оля рассказывала, как батрачила у немецких колонистов, как строила Днепрогэс. Потом, в 1946 году, ее пригнали Днепрогэс восстанавливать. Она вернулась самовольно в село, ее пригнали повторно и первый секретарь обкома Леонид Ильич Брежнев проиронизировал: "Ну что, все бурячки в селе подъели?" Был голод...

Среди всех этих не на одну книжку воспоминаний я спросил о Паныче-с-Конячкой.

- Мою бабу деникинцы чуть не убили за ту конячку. Она, как тот мальчик помер от инфекции, сберегла на память подковку его лошадки медную, маленькую, чуть побольше серебряного рубля. Из-за тех подковок в гражданскую тут такое было... Бабушка говорила, что Паныч-с-Конячкой был на самом деле сын царевого брата. Был у царя Николая брат, молодой помер от чахотки и несчастной любви.

Вот бабушка-царица и прислала мальчику в подарок лошадку. А на одной подковке, на той стороне, которой она прибита к копыту, номер счета в Лондонском банке. Или в каком другом. Бабушка- царица на тот счет положила большие миллионы золотом. И еще бумаги, подтверждающие, что мальчик Шура царских кровей.

За той подковкой с номером всю гражданскую войну охота шла. У вас в Запорожье живет с нашего села полковник на пенсии, он собирает все о гражданской войне вокруг вашего села.

Я встречался со многими людьми, в большинстве пожилыми. Одни рассказывали охотно, другие испуганно отмалчивались. Кто-то по старости путал даты, возраста, родственные связи. Кто-то подробно рассказывал события своей молодости, не имеющие отношения к теме.

Общую канву местной истории я знаю, отдельные факты уточнил по книгам. Я узнал историю любви, последствия которой отразились на судьбах великой несчастной страны. Мне показывали карты, где к Васильевке тянулись красные, черные и фиолетовые стрелы. Так я увидел подковку крошечной лошадки на теренах гражданской войны.

Я расскажу эту историю, дополнив общеизвестными фактами и чуть приукрасив эпитетами и метафорами, без которых невозможен занимательный рассказ.

В 1875 г. железная дорога соединила Санкт-Петербург с Севастополем. С тех пор каждую весну царский поезд вез августейшее семейство в Крым. Год 1895 не был исключением.

Изящный молодой человек, томный и изысканный, несколько болезненного вида, стоял у открытого окна вагона, вдыхая запахи весенней Таврийской степи. Мелькали железнодорожные станции, заполненные мундирами и шинелями. Перед проходом царского поезда объявлялось "третье" положение. На станциях толпились офицеры, жандармы и сыщики в штатском. Солдатам выдавали боевые патроны. И они стреляли на поражение без предупреждения. Убивали железнодорожных сторожей, приближавшихся к собственной сторожке, плотовщиков, лишенных возможности остановить плоты перед мостом, по которому в это время проходил царский поезд. Немыслимо, как пропустили, почему не стреляли в барышню в белом платье, что появилась на путях там, где поезд замедлил ход перед небольшой степной станцией. Изящный молодой человек стоял у открытого окна и смотрел на нововыстроенный замок местного вельможи. И тут барышня в белом платье бросила в открытое окно букетик весенних полевых цветов.

Молодой человек букетик поймал. Поезд резко затормозил. От стен замка, ото всех домишек, изо всех щелей кинулись военные и штатские. Барышню в белом скрутили. Стебельки цветов были обернуты бумажкой и повязаны наивной белой шелковой ленточкой. Бумажка оказалась клочком из журнала "Нива", где на фотографии тот самый молодой человек, но в мундире с эполетами, принимал военный парад. А на полях почерком старательной гимназистки написано: "Я люблю Вас, Ваше Высочество".

Наши читатели знают, что у последнего царя был младший брат Михаил, в чью пользу Николай отрекся от престола в феврале 1917 г. Но был еще рано умерший средний брат, Георгий Александрович, который после воцарения в 1894 году Николая числился Наследником Цесаревичем, вторым лицом великой империи. К нему и подвели барышню в белом усатые и гремящие по рельсам шашками жандармы. Как и положено прекрасному принцу, Георгий милостиво спросил: "Барышня, как Вы знали, что я буду стоять у открытого окна?"

- Я очень, очень хотела Вас увидеть, Ваше Высочество, и молилась своей святой заступнице.

- А если бы молитва не помогла?

- Тогда я ждала бы осень. А потом следующую весну... И так сколько надо, хоть всю жизнь. - На Великого Князя смотрели такие невинные глаза, что засмущались даже жандармы.

Инцидент был исчерпан, у кого надо полетели звездочки с погон. И поделом им - вместо букетика барышня могла бросить бомбу! Царский поезд продолжил путь в Крым.

Сейчас поезд проходит путь от Симферополя до Васильевки за 5-6 часов, сто лет назад - немного больше. Что могло помешать молодому наследному принцу инкогнито приезжать в Васильевку несколько раз в течение лета?

Следующей весной барышня из Васильевки родила мальчика. Умирая в родовой горячке, она успела еще осознать приезд фельдъегеря, который привез младенцу "на зубок" горсть золотых империалов. Санкт-Петербургский монетный двор старательно чеканил на них профиль дяди ребенка. Мальчика в память деда назвали Александром...

Злые языки врагов монархии утверждали, что туберкулезный процесс в легких Великого Князя Георгия усилился после ушиба груди в полушуточной пьяной драке с братом Николаем. Последние годы Георгий провел безвыездно в горном курорте Абас-Туман, местечке Тифлисской губернии с населением, согласно Брокгаузу-Ефрону, в 3500 человек. Там он и умер летом 1899 года в возрасте 28 лет.

Полагаем, что условие лечения туберкулеза в Швейцарии, на Ривьере, в той же Ливадии в Крыму были много лучше. И добровольное затворничество принца в убогом грузинском местечке имело глубокие моральные причины. Полагаем, что прогрессирование болезни было обусловлено смертью любимой женщины, полагаем, что в Абас-Туман Георгий удалился из-за конфликта с августейшим семейством.

Любовь всегда была сильнее смерти, а смерть, безусловно, сильнее всех царских династий, всех условностей, выделивших одни семейства и поднявших их на социально недосягаемую высоту над другими. Мальчик Шура жил у дедушки, управляющего помещичьим имением. Его происхождение было тайной. Но Россия – удивительная страна с раздвоенным женским характером. Одной ногой она стоит в Европе, другой - в Азии. В стороны смотрят две головы гербового орла. Нигде, как в России, обыденные вещи не превращаются в страшную государственную тайну. И нигде, как в России, нет такой тайны, слухи о которой не ходили бы в самых низах общества.

Мальчика Шуру на улице дразнили "царенком". Семья периодически получала банковские переводы. Да еще ребенку передавали от Двора редкие подарки. То пасхальное фарфоровое яйцо с серебряной моделью нового паровоза внутри ("законные" царские дети получали в пасхальном яйце золотой паровоз), то живую лошадку-пони размером с крупную собаку.

Существование "царенка" Шуры, незаконного, никаких прав не имеющего "байстрюка", сироты и плода греха барышни с южной таврической станции беспокоило семейство Романовых в Санкт-Петербурге. Императрица Александра Федоровна рожала дочерей. Старшая, Великая княжна Ольга, на несколько месяцев старше Шуры, потом, с интервалом в два года, Татьяна, Мария, Анастасия... Кто знает, быть может, проблема престолонаследия не была столь болезненной, когда бы не гулял по В-ке, привлекая внимание игрушечной лошадкой, Шура-"царенок".

В 1904 году царица осчастливила империю наследником престола Цесаревичем Алексеем. Империя ликовала, преступники получали амнистию, а солдаты отправлялись по недостроенной железной дороге через весь материк на Дальний Восток закидывать шапками маленьких смешных японцев, посмевших тронуть колосса. Потом, зимой, в Питере стреляли и рубили рабочих, пришедших к царю просить у него милости. Царь не сумел оправдать титул "всемилостивейший". Потом были Государственная Дума и баррикадные бои. В такой обстановке за благо для империи было, чтобы Шура исчез.

Он умер в три дня от опасной инфекционной болезни. Небольшой закрытый гробик опустили в землю кладбища, что напротив замка. Дедушка с бабушкой Шуры вскоре продали задешево и поспешно дом и уехали в никуда. В память о Шуре остался на кладбище гранитный крест, изображающий дубовый крест с корой. На срезе сука имя "Шура Машек" и даты рождения и смерти '1896-1906".

Десяток лет еще жители Васильевки помнили историю мальчика с лошадкой. Потом все ничтожные события мирной жизни заслонила Гражданская война!

Было... Катились через Васильевку волны войны. Брат на брата, сын на отца... В городе Александровске (Запорожье) власть менялась 17 (семнадцать) раз! В В-ке, очевидно, не меньше, скорее - больше.

Было... Мокли под дождем перед старой панской экономией селяне. Свистели винтовочные шомпола, правнуки боярских еще кнутов. Рыскали по хатам "кадеты", Так народ называл белых. Переворачивали до горы дном нехитрые селянские пожитки, не забывая ухватить самое ценное. Привели к деникинскому полковнику закутанную в платок старуху. Бабка негнущимися руками развернула тряпицу и извлекла на свет божий маленькую бронзовую подковку:

- Тю, так то из-за той цацки весь гармидер. Я ж не знала, я ж просто так заховала, як пам'ять про того нещасного хлопчика...

Полковник ухватил игрушечную подковку, долго на нее смотрел, словно надеялся, что на металле проступят невидимые знаки.

- Господин полковник, есть? - спросил немолодой уже штабс-капитан, начальник штаба.

- Нет...

- Тогда прикажите полку сниматься.

Было... Играла со смертью окруженная в степи красными бойцами Маруся-атаманша. Много их породила гражданская война, таких Марусь... Со всех сторон щелкали винтовочные выстрелы. Сбило пулей фуражку с серебряным черепом вместо кокарды. По серебряному двугривенному продавались такие брошки в серебряном веке. Том серебряном веке, который в другом измерении именовался "новый революционный подъем". Декаденты, символисты, модерн... Богема, дамы полусвета, рассуждающие о высоких материях... Бились по ветру длинные Марусины волосы, крашеные в цвет доброй старой меди. Избивали степную траву копыта послушного узде буланого конька, уворачивалась Маруся от пуль. Изредка кашлял ее наган, и тогда еще один красный боец зарывался лицом в траву. Научили Марусю стрелять давно, на офицерских пикниках с шампанским!

Но вот в дело вмешался ручной пулемет, английский "Льюис". И упала Маруся под копыта буланого конька. Не было в Российской империи офицера, который мог бы научить уворачиваться от пулемета лихую гимназистку!

Подъехал легендарный красный комдив, огромный, в черной кожаной куртке. Нагнулся над телом, расстегнул френч офицерского сукна. Рука с въевшимся на всю жизнь металлом оцарапала еще теплую грудь и, испачкавшись в крови, извлекла на свет серебряную цепочку с истертым нательным крестиком. На цепочке прикреплена бронзовая подковка. Могучие пролетарские пальцы оторвали подковку от цепочки, поднесли ее к жадным глазам.

- Есть? - спросил начштаба, бывший ссыльный студент.

- Нет, пусто! - Комдив зашвырнул подковку в степь. Потом, по возможности бережно, вернул крест на цепочке под окровавленное сукно френча:

- Красивая она была. Жаль. Жаль, что не с нами, а против нас. Похоронить не забудьте!

Было... Осень 1920 года. Под звук артиллерийской канонады, совсем рядом с приближающимся фронтом на кладбище села Васильевки собралась группа офицеров и штатских. Солдаты привилегированного корниловского полка вскрывали могилу. Сдвинут в сторону гранитный крест. Вот лопаты ударились о крышку гроба, вот маленький детский гробик легко подняли на поверхность. В щель просунули лезвие топора, со скрежетом отошли ржавые гвозди. Когда поднимали крышку, все отвернулись. Все, кроме подпоручика, томного красавца с тонкими усиками и глазами с поволокой. Он-то точно знал, что останков Шуры в гробу быть не может.

Гроб оказался пустым. Почти пустым, если не считать маленькой медной подковки. Красавец-подпоручик схватил ее. Минуту не мог ничего сказать, потом выдавил из себя: "Этого не может быть!"

- Чего не может быть, Александр Георгиевич? - выскочил с вопросом услужливый штатский.

- Когда зарывали гроб, подковку подменили, она чистая...

- Что делать, Александр Георгиевич?

- Искать будем дальше! Всю степь перевернем! А пока пусть
из кузницы принесут четыре конские подковы.

Вышколенный солдат сбегал и вскоре вернулся: "Подков всего три, да и те из разных наборов, война, ваше благородие".

- Ладно, хватит и трех. Как раз три подковы мы уже видели.
Прибейте к дубу. В память о мальчике Шуре и его детстве с пони!

Было... Мне осталось проследить дальнейшую судьбу Паныча-с-Конячкой. Последний раз Александр мелькнул осенью 1920 года. 8 ноября героические красноармейцы, своими телами устроив гать в холодной и соленой воде Сиваша, ворвались в Крым. Перекопские укрепления, сооруженные киммерийцами, скифами, татарами, обновленные лучшими фортификаторами Европы, не удержали красный поток. Учитывая шестикратный перевес красных, дальнейшее сопротивление потеряло смысл.

Рассредоточив эвакуацию по всем портам Крыма - в Евпатории, Севастополе, Ялте, Феодосии, Керчи - Врангель успел и сумел за 5 дней, с 10 по 15 ноября, вывезти до 88 тысяч войска и беженцев. Десятки тысяч офицеров и солдат белой армии отказались покидать Родину. Они остались на милость победителей, рассчитывая в худшем случае на Сибирь.

Но у победителей было большевистское понятие о милости к падшим. По распоряжению Ленина эти люди были расстреляны из пулеметов над морскими обрывами. Море вернуло их тела. Тела расстрелянных под Севастополем колыхались вдоль полосы прибоя до самой Феодосии. На участке от Судака до Коктебеля их концентрация составляла одно мертвое тело на десять метров береговой полосы!

Быть может, Черное море стало могилой Мальчика-с-Лошадкой. А может, похоронен он в старости на кладбище Св. Женевьевы под Парижем. А если остался в Совдепии - искать свои миллионы?

Мой последний в этом деле собеседник рассказывал: - Не знаю, когда он отстал от Врангеля, но только в 20-30-х годах жил в Запорожье. И занимал ответственную должность. В следственных органах. Ему было просто - с десятилетнего возраста его никто здесь не знал. Только сменил имя и фамилию. Погиб, само собой, в репрессиях конца 30-х. А дети его и внуки, наверное, до сих пор живут в Запорожье.

- А под какой фамилией?

Фамилию тогда многие меняли с меньшим грехом, чем царские крови. Мне назвали простые фамилию и имя, от которых у меня в горле сразу пересохло. Замкнулся круг! Отчество его отца совпадает. Значит, он внук. Внук внука Александра III!

Император и Самодержец... Сколько кофе выпито вместе на кухнях!.. Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский... и в походах!.. Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Польский, Царь Сибирский, Царь Херсонеса Таврического... и дни рождения!.. Государь Псковский и Великий Князь Смоленский, Литовский, Волынский, Подольский... в последнее нервное время сколько взаимных претензий!.. Карельский, Тверской, Югорский, Пермский... как же раздражает меня его нетерпимость!.. Белоозерский, Удорский, Обдорский... вот откуда! и всея Северной страны Повелитель... а еще клеймили лженаукой генетику!., области Армянские, Черкесских и Горских князей... это же надо, как судьба играет с человеком!.. Герцог Шлезвиг-Гольштинский и Ольденбургский... Ладно!

В очередное посещение Васильевки я не увидел Дуба-с-Подковами.

На его месте зияла яма, в ней торчали обрубленные топором корни.

- Дядько, а знаете, де подковы от дуба?

- Их на тополе, что у трассы, прибили!

Старый тополь у развилки украсился прибитыми буквами "СССР". "Р" вырезано из жести, вместо трех "С" прибиты трехдюймовыми гвоздями знакомые до мелочей подковы. Все четыре буквы крашены красной краской.

Я выпросил поблизости плоскогубцы, освободил живое дерево от инородных тел. Подковы забрал с собой. Друг-художник, занимающийся среди прочего художественной ковкой, сварил мне из них прекрасный канделябр. Еще у меня есть бронзовая подковка от игрушечной живой лошадки. Пустая, без счетов заморского банка. Одна из трех пустых.

А четверта впала в ларь, Хто знайде - той стане цар!

Юрий Вилинов