ОЛЕГ ВАРЯНИК

Основатель Васильевки - Василий Степанович Попов

Василий Степанович Попов родился 17 декабря 1743 года в Казани. Мать его была Василиса Ивановна Жадовская (вдова Андронникова). По описанию его современника Адриана Грибовского, - “Попов, был росту среднего, толстоват, станом не складен, с широким носом и серыми глазами. Уроженец города Казани и по чертам лица казался татарского происхождения. В тамошней гимназии получил он некоторое знание русского и немецкого языков по правилам грамматики, а по-французски немного сам собою выучился, понимал книги, но говорить и писать на сем языке не мог”. 11 августа 1767 года после окончания гимназии Попов поступил на военную службу подпрапорщиком. Не имея, однако, никакой наклонности к строю, он посвятил себя канцелярской службе по военному ведомству, где “быстро обнаружил свои недюжие способности”, начав восхождение по ступеням иерархической лестницы.

Произведенный 7 марта 1763 года в сержанты, он принял в 1769 году участие в походах на Польшу. 1 января 1770 года, произведенный в аудиторы, находился во 2-й армии генерал-аншефа графа Петра Панина. Попов принял участие в русско-турецкой войне 1763 - 1774 гг. - при осаде (15 июля) и взятии (16 сентября) штурмом Бендер.

Замеченный вскоре после этого князем Василием Михайловичем Долгоруким - Крымским, которому он понравился искусным изложением канцелярских бумаг, Попов был взят им 11 марта 1771 года к себе в секретари и с этого времени не разлучался с князем до самой его смерти. В 1771 году Попов сопровождал князя в Крымский поход, 30 декабря 1771 года стал генерал - адъютантом.

В Крыму Василий Степанович оставался до заключения Кючук-Кайнарджийского мира 1774 года. А 14 декабря 1775 года он был произведен в секунд-майоры, занимая вместе с тем в штабе князя Долгорукого-Крымского должность правителя его походной канцелярии.

24 января 1780 года Попов был переведен в Казанский пехотный полк и назначен в Москву правителем генерал-губернаторской канцелярии при только что получившем генерал-губернаторство князе Долгоруком-Крымском. В этой должности Попов пробыл два года, при этом 19 августа 1781 года был произведен в премьер - майоры с переводом в Пикинерский полк а 11 ноября того же года был переведен “для сближения с родственниками и для выгоднейшего содержания” в Пермский пехотный полк. 1 мая 1782 года Василий Степанович был произведен в подполковники и 25 мая переведен в Томский пехотный полк.

Таким образом, за 15 лет службы Попов “вырос” из подпрапорщиков в подполковники. Ещё большее влияние и вес уже как государственный деятель, Василий Степанович приобрел на службе в канцелярии светлейшего князя Григория Александровича Потемкина - Таврического. 8 апреля 1784 года Попов был произведен в полковники с причислением, сверх комплекта, к Таврическому легко - конному полку, назначенный вместе с тем состоять при Потемкине.

Потемкин сделал его главной пружиной в своих делах. Под стать хозяину, секретарь тоже путал день с ночью. Но в любой миг он был способен точно ответить - каков калибр пушек в гарнизоне Кинбурна, сколько скошено сена для Бугского, как зовут любовниц английского короля и чем занят сейчас Моцарт. Имея чин полковника (и уже кавалер), Попов управлял канцелярией светлейшего. Потемкин называл сумму, ему нужную, и Попов доставал деньги, не называя источника. Сколько при этом прилипало к его рукам, можно было только догадываться.

Вот, что писал о Попове известный историк К. Валишевский:

“Начальник его (Потёмкина) канцелярии Попов, - так сказать, не вылазил из мундира, принужденный быть всегда с утра до вечера, а главное, с вечера до утра, готовым к услугам начальника. Татарин по происхождению, не одарённый особенными способностями и необразованный, этот чиновник был обязан фавориту, которым пользовался, только своей необычной выносливостью. Он сам любил игру и проводил часы досуга с друзьями, помогавшими ему опустошить колпак, из которого он пригоршнями брал золотые. Он имел чем наполнить этот колпак: кроме подарков поместьями и деньгами, которые осыпал его щедрый начальник, он управлял специальными фондами, состоявшими в распоряжении князя, а они представляли немаловажный бюджет: это, во-первых – суммы на экстренные военные издержки, которые главнокомандующий императорской армией всегда возила с собой: восемь миллионов золотом и серебром; во-вторых – доходы с губерний Екатеринославской и Таврической: около двух миллионов; наконец, - двенадцать миллионов рублей, отпускаемых ежегодно интендантской коллегией – всего около пятидесяти пяти миллионов рублей. – Во вторую турецкую войну было отпущено. пятьдесят пять миллионов рублей для кассы армии, которой командовал Потёмкин. Отчёт же, и очень поверхностный, Попов представил всего в сорок одном миллионе. Остальными он распорядился по своему усмотрению”.

Всё время Попов неотлучно находился при князе, сумев сделаться необходимым светлейшему, ведя переписку с людьми его партии: А. В. Суворовым, М. И. Кутузовым, М. Ф. Каменским, В. В. Каховским, О. М. де Рибасам, Н. И. Салтыковым, Е. В. Скавронской, А. В. Браницкой, Н. С. Мордвиновым и мн. др., и верша все служебные, а отчасти и частные дела этого вельможи. Доверия этого он не потерял до самой смерти князя, который и умер на его руках, и благодаря которому Попов, несмотря на свое невысокое происхождения, только в следствии своих способностей и могучего покровительства достиг высоких ступеней в государственной иерархии и получил известность как самый близкий и вполне преданный человек “великого князя Тавриды”.

Через два года после назначения Попова состоять при Потемкине, т. е. в 1786 году, императрица Екатерина II в собственноручном письме к князю разрешила оставить при себе состоящего при нем Попова: “для исправления всего от вас ему поручаемого”. Иными словами, она оставляла его при князе, для исполнения всех личных его приказаний как служебного, так и частного характера.

11 апреля 1786 года Василию Степановичу было пожаловано местечко Решетиловка (теперь пгт., районный центр Полтавской области), в Екатеринославской губернии с 866 душами, чем и было положено основание его будущих богатств.
Прибыв в 1786 году вместе с князем в Петербург, Попов был назначен 24 сентября того же года, состоять при Особе ЕЁ Величества у принятия прошений, а 30 мая следующего года был произведен в бригадиры и награждён орденом Святого Владимира III-й степени.
В 1787 году Василий Степанович отправился вместе с Потемкиным под Очаков на театр военных действий русско-турецкой войны 1787 - 1791 гг.

14 апреля 1789 года Василий Степанович Попов получил генерал - майорский чин и в том же году был прислан князем в Петербург с ключами от покоренных Бендер, за что 24 ноября 1789 года ему был пожалован орден Святой Анны I - й степени и денежную награду.
В первой половине декабря того же года, Попов уехал обратно с письмом императрицы к Потемкину и весь 1790 год провёл при армии. 3 декабря этого же года был взят Измаил, и Попов опять был послан светлейшим князем в Петербург с подробным донесением императрице об этом событии. Он прибыл туда в начале февраля 1791 года, а 28 января в Петербург прибыл и сам Потемкин. 24 марта 1791 года Василий Степанович получил небывалую в его чине награду - орден Святого Владимира I - й степени “За особливые труды по делам, поручаемые ему от генерал – фельдмаршала”. Этим, конечно, он вполне был обязан князю, который находился в то время в Петербурге, и с которым Попов в начале 1791 года выехал в Новороссийский край, в управлении этими заселениями Василий Степанович принимал деятельное участие.

В. С. Попов, как уже упоминалось, был преданным слугой на службе в канцелярии Потемкина. Последний “если не нашёл в нем отличных дарований и глубоких сведений, которых он (Попов) не имел, то увидел в нем необыкновенную в делах прилежность и неусыпность, так что новый секретарь его (Попов) не знал почти своей квартиры, и мало раздевался, а безвыходно находился в канцелярии, бывшей в одних покоях с князем, готов будучи во всякий час дня и ночи, которые князь часто проводил от бессонницы без сна, во всей форме пред ним явиться, как скоро он его спросит. Сим средством и скорым и точным исполнением дел снискал он у князя почти неограниченную доверенность, которою до самой его смерти пользовался”.

Кроме того, Попов заведовал и всеми денежными суммами, находившимся в полном и безотчетном распоряжении у князя Потемкина. “Суммы же, бывшие у князя и поступившие в расход по записке Попова, были, во-первых, экстраординарная военная, которую везли всегда вслед за князем серебром и золотом до 8 миллионов рублей; во-вторых, расходы Екатеринославской губернии и Таврической области до 2 миллионов в год, предоставленные на улучшение сего края; в-третьих, до 12 миллионов серебром, отпускаемые ежегодно из провиантской канцелярии. Необычаемые издержки правителя дел (Попова) на стол, игру и любовниц показывали, что Решетиловских его доходов для издержек сих и на один месяц не могло бы достать. Часто на игру приносил он из своего кабинета полные шляпы червонцев, которые никогда в оный не возвращались. Попов имел публичную наложницу... однако не упускал и временных даров любви”.

Адриан Грибовский скептически оценивает способности Попова: “Сведения его во всех частях дел были посредственны, о науках не имел он почти никакого понятия; писанные им от фельдмаршала бумаги состояли в кратких генералам орденах касательно военных операций; иногда сочинял он и донесения императрице, но слог его был сух. Все важные бумаги по военной и политической части князь писал собственноручно... Из сего видно, что князь Потемкин требовал от своего секретаря верного и неусыпного воли своей исполнения, и ни высоких талантов, ни строгих добродетелей в нем не искал.

Впрочем, Василий Степанович был веселого свойства, когда находился с близкими ему людьми, но с незнакомыми, особливо с женщинами, был неловок и застенчив.

О подчиненных своих имел малое попечение и в нужды их не входил. Чтобы найти к нему доступ, часто не нужны были большие в делах или науках сведения, а надобно было только протекцию главной его любовницы, или познакомить его с другими прелестницами, тогда можно было у него всякий день сытно и весело обедать, в коротких его обществах быть, а сверх того чины и другие выгоды получить”.

В 1791 году у Попова началась частая переписка с императрицей, беспокоившейся о здоровье князя, который вскоре 5 октября 1791 года и скончался. В собственноручном письме к Попову по поводу смерти князя Потемкина Екатерина II, изливая свое горе и поручая ему озаботится похоронами князя, между прочим писала: “Что касается собственно до вас, то я желаю, чтобы Бог утешил вас в печали, вам приключенной. Впрочем, будьте уверены в моем особливом уважении к вашей службе и трудам. Остаюсь вам благосклонная Екатерина”.

Императрица долгое время не могла без слёз говорить о кончине светлейшего и постаралась не оставить без внимания близких ему людей. Как она сама считала, самым преданным и доверенным человеком для Потемкина был Василий Степанович Попов. Несмотря на противодействие недоброжелателей Потемкина, которые и после смерти старались всячески очернить в глазах императрицы, управляющего канцелярией князя, она предложила ему вести свой кабинет. В своём дневнике 11 сентября 1792 года Храповицкий отметил, что у императрицы с начало было желание назначить Попова генерал – прокурором, что “он человек довольно видный, с открытой головой, но ей самой нужен”. Попов действительно был одним из самых способных сотрудников Потемкина, имел “открытую”, то есть ясную голову, и Екатерина это ценила.

Положение Попова после смерти Потемкина стало ещё более прочным, так как императрица благоволила к нему во всем, по крайней мере на первых порах, следовала его советам, которые он подкреплял всегда ссылками на то, что они соответствуют соображениям покойного князя; этим и объясняется его влияние на дела. Прибыв 12 января 1792 года в Петербург и немедленно явившись к императрице, Попов был оставлен ею состоять при себе, и в феврале 1792 года награжден орденом Святого Александра Невского.
Кроме того, он получил “при раздаче польских деревень 1000 душ”. Императрица пожаловала ему в собственность вновь отделанный дом в Петербурге, с серебряным сервизом и прочим убранством. В дальнейшем этом сервиз был представлен во дворце Васильевской усадьбы. А в 1918 году был закопан неподалёку от усадьбы у реки Бурчак.
Заняв при дворе видное место, Василий Попов стал оказывать сильное влияние на дела, получив 28 июня того же года от императрицы приказание заведовать расходами по комнатной Её Императорского Величества сумме, что еще более сблизило его и императрицей, которая назначила Василия Степановича также и начальником Комиссии прошений и Горного Корпуса. 18 ноября 1793 года ему поручено заведовать принадлежащими Императорскому Кабинету Калывановскими и Нерчинскими горными заводами.

Все эти должности он сохранил до самой смерти императрицы, сумев на поприще придворных интриг и завистничества также ловко сохранить свое положение, как ловко он сделал карьеру при князе Потемкине. В этом случае уму и ловкости его можно удивляться еще и потому, что собственно придворным человеком он стал только после смерти Потемкина, а врагов, и при том умных и энергичных, у него было много.

В августе 1793 года Попов получает 1175 душ в Минской губернии. 15 ноября 1796 года В. С. Попов был произведен в генерал - поручики. При императоре Павле I, Василий Степанович ещё некоторое время находился при дворе, но вскоре попал в опалу.

Со вступлением на престол императора Павла I, Попов был переименован в тайные советники, и 23 января 1797 года уволен от должности управляющего Императорского Кабинета, а 8 февраля того же года назначен присутствовать в Мануфактур-Коллегии, занимая в ней место после председателя. Это конечно было понижение, но тем не менее указывает на необыкновенную ловкость Попова, который не попал в немилость, несмотря на всем известную ненависть Павла к личности Потемкина, а так же к его сподвижникам и деяниям. В том же 1797 года Василий Степанович был назначен президентом Камер-Коллегии, а 23 ноября 1798 года ему было повелено присутствовать в I-ом Департаменте Правительствующего Совета. Ему же в управление была передана контора строения царских домов и садов. За ревность службы и особое усердное попечение, оказанное при торгах на винные откупы, 12 июля 1798 года Павел I наградил Попова бриллиантовым знаком, звездой ордена Святого Александра Невского и 20 тысяч рублей. Но и Василий Попов не избежал, участи почти всех приближенных к императору лиц. По доносу одного недоброжелателя он был предан суду и посажен под строгий караул, а 26 августа 1799 года отрешён от должности президента Камер-Коллегии. 6 октября было повелено рассмотреть в Сенате дела по упущениям и беспорядкам в Камер-Коллегии во время председательствования там Попова. После этого он уехал из Петербурга и надолго поселился в деревне. Существуют так же еще два других источника. Первый сообщает, что Василий Попов был отстранен от должности, за приписку чужих крестьян своим. И действительно, в Симферопольском архиве есть об этом документальные подтверждения. Второй гласит, что уже после смерти Потемкина и после смерти императрицы Павел I, ненавидевший князя, во время разговора с Поповым, коснувшимся имени Потемкина, пришел в ярость и стал выкрикивать одну и ту же фразу, многократно повторяя её: - “Что сделать, чтобы ликвидировать зло, причиненное Потемкиным России?” Попов, принужденный отвечать, но не умеющий льстить и кривить душой в память о своём благодетеле, ответил со значением: - Отдать туркам южный берег. Взбешенный Павел побежал за шпагой, а Попов покинул дворец и на следующий день был сослан в свою деревню Решетиловку.

Покинув Петербург, Василий Степанович стал приводить в порядок и благоустраивать свои поместья. Земель у него к тому времени было очень много. Только на юге - в Екатеринославской и Херсонской губерниях - несколько имений, площадью более 50 тысяч десятин. В Крыму, - при присоединении Крыма к России царское правительство начало создавать здесь себе опору в лице русского дворянства и высокопоставленных чиновников. Оно щедро раздавало им земли, ранее принадлежащие турецким и татарским феодалам, которые бежали в Турцию. Большие участки земли были розданы и на Тарханкуте (Караджи). Помещик Попов получил, а также приобрел 22539 десятин под названием дач Тарханской и Тархан - Сарыгольской. Из своего имения Васильевки Попов переселил на Тарханкут крепостных крестьян - русских и малороссиян. Алушта и часть алуштинских земель стала также его собственностью. Имение - Ак-Мечеть и Тавельская долина (8 тысяч десятин). Кроме того, земли на Полтавщине (Решетиловка), в Минской губернии и на Урале (Тавда - более 300 тысяч десятин). Центральным имением среди своих южных земель В. С. Попов избрал Тавель в Симферопольском уезде. Здесь он завел поселок, и здесь же появилась православная Свято Владимирская церковь.

Однако Василий Степанович не забывал и о Васильевке, В 1799 - 1803 годов здесь был построен господский дом - первое капитальное здание, ставшее затем центром, вокруг которого впоследствии и застраивалась Васильевка. Здание это чудом уцелело, современный адрес - переулок Дружбы 2, но находится в запущенном состоянии и требует проведения капитального ремонта. По воспоминаниям В. А. Лущинского, относящимся к концу 90 - х годов XIX века, - “это был дом с колоннами, белый, оштукатуренный, одноэтажный. Каменная лестница вела к подъезду. Около лестницы - балкон, где генерал (Василий Павлович Попов - внук В. С. Попова) часто сидел с трубкой”.

Жилой дом помещика имеет в плане форму прямоугольника размерами 15,32 на 10,84 метра. Построен он из подручных материалов, деревянные конструкции перекрытий и кровли - части разбитых в русско - турецкой войне 1787 – 1791 - кораблей. Вход в здание - с высокого крыльца с колоннами. Фундамент дома - на деревянных сваях, облицованных по наружному периметру кирпичом; цоколь - кирпичный, отштукатуренный цементно - песчаным раствором. Старая усадьба помещика имеет стены из деревянных брусьев, оббитых дранкой, с внутренними отштукатуренными поверхностями, и четырехстенную крышу, покрытую асбестоцементными листами. Внутренняя планировка здания практически не изменилась с прошлого века. Василий Степанович заселял полученные в Мелитопольском уезде земли своими крепостными из Екатеринославского и Черниговского наместничеств. Так образовались села Васильевка, названная по имени владельца, Янчекрак, Карачекрак и Скельки. В начале XIX века помещик поселил в Васильевке часть своих крепостных из Решетиловки на Полтавщине. В. С. Попов занимался хозяйством, следя вместе с тем за всем, что делалось в Петербурге.

В правлении императора Александра I, Василий Попов вновь вернулся к государственной службе. В 1806 году обнаружилось крайне неудовлетворительное положение интендантских дел в заграничной армии, ведшей на территории Западной Европы боевые действия с наполеоновской армией. Тогда император Александр I вспомнил о Попове, и вызвав его в начале 1807 года из деревни, отправил к генералу Леонтию Леонтьевичу Беннигсену для приведения в порядок хозяйственного управления армией. 19 мая 1807 года государь писал Попову: “Приятно мне весьма, что нашел я человека, который себя ставит выше той приязни, которую привлекают к себе пагубным притворством и снисхождением, и предпочитают пользу службы личным неприятностям”. Эти строки указывают на ту степень глубокого доверия и уважения, с которой император Александр I относился к Попову.

Попов прибыл к Беннигсену и сразу убедился в полной невозможности продолжать войну. Получив известие о Фридландском поражении и слыша с других сторон о неудовлетворенном состоянии армии, император Александр I написал на имя главнокомандующего письмо, отправив его под открытой печатью в армию к Попову для прочтения и, полагаясь на его беспристрастное суждение, уполномочивал его решить вопрос: действительно ли армия до такой степени расстроена, как утверждал Беннигсен, что надобно прекратить военные действия. В последнем случае Василий Степанович должен был передать главнокомандующему письмо императора. Попов доложил Александру I, что необходимо прекратить на время военные действия, и вслед за тем передал Беннигсену письмо императора. Немедленно после этого французам было предложено перемирие, на которое Наполеон согласился, надеясь заручить Россию в свои союзницы. В июне состоялось Тельзитское свидание. Попов все время находился в свите государя, который очень к нему благоволил, и 22 июня пожаловал ему чин действительного тайного советника и назначил его управляющим сначала Комиссариатским, а затем и Провиантским Департаментам.

C 3 декабря 1808 года, по 3 марта 1812 года - Попов – председатель в Комитете для пересмотра законоположений о евреях (проект представлен 17 марта). С 6 по 21 апреля 1809 года Василий Степанович, очень короткое время был опекуном имений вдовы княгини Марии Федоровны Любомирской, а с 1 января 1810 года стал членом Государ - ственного Совета. Несмотря на свои преклонные лета, он сохранил светлый ум, энергию и любовь к труду, благодаря которым его заваливали работой. Так, оставаясь членом Государственного Совета, он 19 апреля 1812 года получил высокий пост председателя Комиссии Прошений. Кроме того, он был присутствующим в Совете, учрежденном при Воспитательном Обществе благородных девиц. 15 марта 1814 года был избран действительным членом Филотехнического общества.

Но все же годы брали свое. 20 апреля 1816 года, получив годичный отпуск, Попов уехал за границу, надеясь поправить ослабевшее зрение, но лечение принесло мало пользы. Отпуск был продлен 9 апреля 1817 года сроком на 6 месяцев. 21 сентября 1818 года он был избран почетным членом Императорской Академии Наук, а 4 ноября 1819 года назначен председателем Департамента духовных и гражданских дел Государственного Совета. Между тем зрение всё более и более слабело, и в 1820 году Попов окончательно ослеп. 16 мая 1821 года - уволен в отпуск к заграничным минеральным водам, а 6 июня 1821 – от должности председателя в Департаменте гражданских и духовных дел Государственного совета.

Ещё со времени службы у Потемкина, Василий Степанович много внимания уделял и своему имению Решетиловке. Он построил там дом и разбил громадный парк, заполнил их чисто сказочной роскошью. Попов устраивал здесь роскошные пиры с музыкой, которые беспрерывно продолжались несколько дней. Иногда на разнообразные торжества в Решетиловку съезжались и жили несколько дней подряд не один десяток помещиков с чадами и домочадцами. Обычными развлечениями служили прогулки по парку и полям, танцы, игры в карты, театральные представления, где роль актеров исполняли преимущественно Попова, буффонады и балетные феерии. У Попова была своя “музыкальная Карелия”, славившаяся в то время на всю округу.
14 сентября 1817 года император Александр I во время своего путешествия по югу империи, по пути в Полтаву останавливался на некоторое время у Василия Степановича Попова и пил у него чай.

Последние годы жизни В. С. Попов большей частью проживал в Решетиловке и славился своим открытым радушным гостеприимством, которое распространялось не только на знатных дворян, но было доступно и крестьянам как его владения, так и соседних имений.
Каждое воскресенье решетиловские и соседние с местечком крестьяне, разодетые по - праздничному, шли к Василию Степановичу “праздновать”, как они говорили. В разных местечках сада были устроены для молодежи качели, а на водяных качелях, которыми был изрезан весь сад и парк, стояли выкрашенные шлюпки для катания. На главном канале стояла стеклянная будка, в которой во время народного гуляния играл “хор роговой музыки”, что производило на гуляющих большое впечатление. Парубки и девчата разбивались по парку и саду многочисленными группами, качались на качелях, разъезжали на лодках, танцевали и пели. По окончании гуляния было в обычае подходить к “панським будинкам” и благодарить хозяина за праздник. Василий Степанович, выслушав благодарность, всегда тут же приказывал своим лакеям вынести угощения пришедшей толпе - появлялись корзины с яблоками, пряниками, орехами и прочими простыми лакомствами. В миг все это, приправленное взаимными шутками и смехом Василия Степановича и пришедших к нему с благодарностью гостей - его крестьян, уничтожалось, и они уходили, приглашенные хозяином и в следующий праздник не забывали его.

Как мы видим, Василий Степанович относился к тому типу людей, о которых вспоминают только в трудную минуту. Перед смертью о нем попросту забыли, не кому уже не был нужен старый и слепой слуга Отечества. Даже Александр I забыл о том, как еще не так давно Василий Степанович помог ему советом и делом. А когда в 1821 году царь в одно из своих путешествий посетил Орел и Полтаву, он как вспоминает А. М. Данилевский, довольно сухо обошёлся с почтенными стариками В. Поповым и П. Ермоловым, отцом знаменитого генерала. Двух этих людей прошедшего века связывала многолетняя дружба. В последствии судьбе будет угодно, чтобы и их сыновей столкнула жизнь.

Умер Василий Степанович Попов в Петербурге 5 ноября 1822 года, и был похоронен на Лазаревском кладбище (ныне Некрополь XVIII в.) Александро - Невской лавры.
Обращаясь к общей характеристике Василия Степановича Попова и оценке его, как человека и государственного деятеля, можно сказать, что эгоизм в преследовании своих личных интересов. На эту тему было очень много обвинений от его современников, но Александр Васильевич Суворов отзывался о нем так: “Он был славный, честный человек, в делах ловкий и опытный. Легко доступный, без всякой гордости, охотно принимал участие в несчастных, он сумел снискать общее уважение и любовь”. А так же в письме, написанном в августе 1792 года, Александр Васильевич говорит: “Василий Степанович добрый человек и больше мне приятен, не вредил и услуги его помню...”. А за его ловкость и умение вовремя оценить любую обстановку Суворов в шутку называл его “Хитрым хохлом”.

Кстати, и Михаил Илларионович Кутузов был в некотором роде обязан Попову награждением его орденом Святого Георгия II – й степени. Дело в том, что этой высокой наградой, по достоинству, хотел наградить Кутузова Потёмкин. Но Григорий Александрович скончался и все о награждении забыли – кроме Попова. И он лично ходатайствовал перед императрицей “о не свершившейся воле светлейшего”.

Следовательно, даже на основании ограниченного числа источников перед нами предстаёт образ Василия Степановича Попова как государственного деятеля, крупного землевладельца, проявлявшего определенную заботу о своих крестьянах. Человека, умевшего находить себе покровителей, приспосабливаться к их вкусам и извлекать из этого большую пользу для себя, и если и не обладавшего большими познаниями, то очень трудолюбивого, преданного, с развитым чувством долга.

Кандидат исторических наук

Олег Варяник